«Строгая она?»
«Добрая!» — глазами же ответила Галя.
«Ну, это хорошо!» — сказали глаза военного, и опять взгляд его стал безмятежным, лишь где-то в самой глубине мерцали плутовские искорки.
Было просто поразительно, что так молниеносно и безошибочно, без единого звука, они поняли друг друга. Галины щеки порозовели, ей вдруг стало весело.
— Ну, иди, девочка, — сказала Мария Лукьяновна.
В дверях Галя быстро оглянулась. Устремленный на нее взгляд военного сказал ей усмешливо:
«А я так и знал, что ты оглянешься!»
Галя едет в такси
В воскресенье утром, после завтрака, Галя хотела пойти в читальню. Но привязалась со своими секретами Маня Ветошкина. У этой голубоглазой, остр он осень кой девочки со светлыми, почти белыми волосами, всегда в запасе была куча «секретов». По пять раз в день она, как заговорщик, что-то шептала на ухо то той, то другой девочке.
На этот раз «секрет» заключался в том, что им привезли новые зимние шапочки.
— Хорошенькие такие! Я бегала в бельевую, видела там, наша кастелянша их пересчитывала. Но ты пока никому-никому не говори!
Галя пожала плечами.
— Могу не говорить. Только ведь мы их на голове носить будем, все равно все увидят.
— А заранее пусть только мы вдвоем знаем! — Маня победоносно задрала свой острый носик.
Галя побежала в первый этаж, в читальню. Когда она спустилась с лестницы, входная дверь открылась. Галя подняла глаза на вошедшего, и ноги ее словно приковались к полу.
— Здравствуй, Галя!
С улыбкой на широком лице тот самый военный, так удививший Галю два дня назад, размашисто шагнул к ней.
Растерянно улыбаясь, Галя смотрела на него во все глаза.
Из своего кабинета вышла Мария Лукьяновна.
— Здравствуйте! — она раскланялась с военным и повернулась к Гале. — Как ты кстати подошла! Знакомься, Галя. Это полковник Павел Федотович Поликеев. Он и его жена, Калерия Дмитриевна, приглашают тебя сегодня к себе в гости. Хочешь к ним поехать?
Галя кивнула, вся раскрасневшись и от смущенья глядя себе под ноги. Воспитанников детского дома нередко приглашали в гости их шефы с завода и из института, но Гале еще не приходилось ни к кому ездить.
— Тогда оденься, девочка, шарфик не забудь надеть, сегодня ветрено. Но к шести часам вы ее привезете, — обратилась директор к полковнику.
— Уж больно рано, — сказал он жалобно.
— Ну, так и быть, разрешаю привезти ее к семи тридцати. Но не позднее.
— Слушаюсь, — наклонил голову полковник. — Будет доставлена в целости и сохранности.
Дома, решетки скверов, тротуары со множеством прохожих быстро приближались, надвигались, а затем проплывали с обеих сторон. Сбоку, совсем близко, высится голубая стенка троллейбуса, а вот уже и нет ее — ускользнула. Проносятся мимо трамваи, битком набитые пассажирами. Или это они сами проносятся мимо трамваев?
Неужели это Галя едет в такси? Как странно! А рядом с ней сидит широкоплечий плотный человек в военной форме. Беззвучно шевеля губами, Галя повторяет про себя: «Па-вел Фе-до-тович!»
Он показывает Гале через стекло:
— Голубую мечеть видишь? Красивая, верно? А вон там — высокая — Петропавловская крепость.
— Я знаю, — кивает Галя. — Туда при царе революционеров заточали. В казематы.
— Правильно. Вот какая ты молодец!.. Это Кировский мост. Прежде назывался Троицкий.
Колышатся на Неве волны, свинцово поблескивают. Галя едва успевает взглянуть на водный простор, а их такси уже огибает Марсово поле. Потом стоит в веренице машин перед Невским проспектом…
На просторной площади Павел Федотович говорит:
— Сенная какая красивая стала! Теперь она — площадь Мира. А когда-то здесь была толчея, грязища. Помню, мальчишкой я здесь щегла торговал. Страсть как хотелось купить! Так и не пришлось — копейки не хватило.
— Копейки?! — удивленно смеется Галя.
— А что ты думаешь? Копейка в те годы была для меня целым капиталом. Впрочем, тогда вскоре же все и перевернулось: пришла революция!
— Вы брали штурмом Зимний? — тоненьким от застенчивости голосом спросила Галя.
Павел Федотович усмешливо покосился на свою спутницу.
— Я тебе, наверно, кажусь лет этак на девяносто… Когда Зимний брали, мне лет двенадцать было отроду.
Галя опять смеется: такому солидному не хватало копейки на щегла?! И вовсе она не думала, что ему уже девяносто лет!
— А ты никак хохотушка? — с удовольствием сказал Павел Федотович. — Эх ты, цапелька!
Но когда они вылезли из машины и вошли в подъезд высокого серого дома с балконами и балюстрадами, Галя притихла. Павел Федотович подбадривающе ей подмигнул, и она ответила несмелой улыбкой.