Кучи отбросов, оставшихся от пиршеств первобытных жителей, достигают 1–3 метров высоты при 100–300 метрах длины и от 50–150 метров ширины.
Рассматривая эти кухонные отбросы, легко заметить две интересные особенности, отличающие человека неолитического периода от его предшественника. Во-первых, в числе рыбьих костей встречаются, между прочим, в большом количестве кости селедки и судака. Эти рыбы обитают только вдали от берегов, и, стало быть, вывод из этого, — что первобытные обитатели Дании в эту эпоху имели понятие о навигации. Очевидно, это были отважные рыбаки, отправлявшиеся на своих утлых челноках далеко в море.
Другой важный вывод — о приручении в эту эпоху собаки — был сделан Стенструпом на том основании, что в кучах нельзя иногда найти некоторых частей скелета животных, а если они и попадаются, то изгрызенными. Сравнение показало, что это именно те кости, которые обыкновенно съедают и современные собаки.
Что касается других млекопитающих, оставивших следы своего существования, то в кьеккенмедингах костей зубра, северного оленя, лошади, быка, лани и барана — не встречается; взамен этих животных мы находим здесь останки бурого медведя, волка, лисицы, дикой кошки, рыси, выдры, хорька, моржа, тюленя, бобра, ежа и водяной крысы. Из птиц же находят останки, по преимуществу, водяных, даже таких, как лебедь, что и понятно ввиду приморского положения страны; попадаются и лесные, например, тетерев, глухарь.
Итак, из рассмотрения остатков пищи человека «периода кухонных отбросов» видно, что он, подобно своему предку, был охотником и рыболовом, но разница между ними очень значительна. Человек «периода кухонных остатков» достиг уже довольно значительного культурного развития. Добытые из кухонных куч Дании орудия имеют несколько иные формы, чем палеолитические, хотя на них еще незаметно полировки, и они сделаны путем оббивки.
Против небольших быстро бегающих животных употреблялись лук и стрелы; на крупных животных охотились с помощью топоров, копий, кинжалов, топоров-молотов.
Топоры неолитического периода легко отличаются от подобных же орудий предыдущей эпохи уже по форме, не говоря о шлифовке. Между этими орудиями встречаются некоторые необыкновенно изящной работы.
Такую же степень культуры обнаруживают в могилах в «красных скалах» на морском берегу близ Ментоны; французы называют этот период «древним неолитическим».
Такие же кухонные кучи, во многих местах совершенно размытые морем, встречаются также по берегам Франции, Португалии, Ирландии, Сардинии, во Флориде, в Чили и в Северной Америке по побережьям Массачусетса и Георгии.
Если датские кьеккенмединги относятся к началу неолитического периода, то многочисленные другие места находок, как, например, жилища и могилы, рисуют нам картину более значительных успехов человечества и обнаруживают сущность вполне развитого позднейшего каменного века.
Швейцарские свайные постройки представляют три ступени в развитии этого периода. На первой — мы находим маленькие, плохо отполированные каменные топоры, сделанные из разного материала, встречавшегося в ближайших месторождениях (серпентин, диорит, соссюрит). На грубых цилиндрических сосудах незаметно еще никаких украшений. Ко второй ступени относятся большинство неолитических озерных поселений Швейцарии: форма орудий и оружия оказывается уже более совершенной, и они делаются зачастую из таких необыкновенно твердых и редких пород, как нефрит, жадеит, хлоромеланит; среди них попадаются иногда очень большие топоры-молоты с просверленными отверстиями.
Глиняные сосуды просты, но уже украшены рядами треугольных вдавлений — так называемым «орнаментом волчьего зуба» — и различной штриховкой. На последней же, третьей ступени — просверленные каменные молоты встречаются в огромном количестве, а наряду с ними разнообразные, искусно украшенные орудия из дерева и оленьего рога и глиняные сосуды с самыми затейливыми узорами; нефрит и жадеит уже не употребляются, а появляются первые произведения из меди (топоры, шилья, кинжалы). Эта ступень является переходной к периоду металлов, а потому ее называют медным веком швейцарских свайных построек.