Я наклонилась и попыталась отдышаться.
– Не знаю, как ты, а я всё ещё не заметила здесь ресторанов. Только деревья, деревья и ещё раз деревья.
– Смотри, – сказал Джона чуть тише. Он показал на что-то впереди нас.
Я посмотрела, и у меня дрогнуло сердце. Человек! Взрослая женщина!
– Ура! – воскликнула я и побежала к ней. – Здравствуйте!
Она проскользнула между деревьев. Не услышала?..
– Простите! – закричала я. – Подождите! Стойте!
Наконец она повернулась. Старая, как бабуля, но без ярко-розовой помады, которой красится моя бабушка, она была одета в чёрный плащ и держала в руке корзинку.
Я улыбнулась и помахала ей.
Она бросила на меня грозный взгляд и пошла дальше.
Как грубо! Взрослым не полагается быть грубыми. Моя бабуля никогда бы так не поступила.
И что теперь делать?
– Простите! – заорал Джона. – Простите, простите, простите, простите, простите, ПРОСТИТЕ!
Дама остановилась и снова повернулась к нам.
– Что?! – рявкнула она.
Молодец, Джона! Иногда твоя настойчивость помогает.
– Вы не знаете, где мы? – спросил Джона.
– Мы слегка заблудились, – добавила я. – Мы зашли в наш подвал и постучали по зеркалу, точнее, мой глупый братец по нему постучал, и… – Я решила не вдаваться в детали. – Ну, не важно. Помогите нам, пожалуйста. – Я улыбнулась как можно очаровательнее и ткнула Джону локтем, намекая, что он тоже должен улыбнуться.
Старушка нахмурилась и пошла дальше.
Моя бабушка никогда бы не проигнорировала двух детей, потерявшихся в лесу, даже если бы это были не мы. Она бы проводила их до дома, велела надеть шапки и накормила куриным супом.
– Что теперь? – спросила я Джону.
– Пойдём за ней!
– Думаю, не стоит. Она вредная. И вряд ли хочет, чтобы мы за ней шли.
– У тебя есть идея получше?
Я закусила губу.
Джона решил, что это значит «ладно, следуем за Вредной Дамой!», и побежал вперёд. Я поколебалась и поспешила за ним.
– Тише, – прошептала я и взяла его за руку, чтобы он шёл помедленнее и не наступал на каждую веточку.
Вредная Дама обошла дерево. Мы тоже обошли и спрятались. Она пошла вперёд – мы за ней. Она направо – мы направо. Мы осторожно следовали за ней, куда бы она ни пошла. Прятались ещё осторожнее. И следовали, и прятались, и следовали, и прятались.
– Надеюсь, она сама-то не заблудилась, – прошептал Джона и юркнул за дерево.
Десять минут спустя она вышла на дорогу. Ура! Вот только я всё ещё не знаю, где мы. Откуда в Смитвилле леса с дорогами, запрятавшиеся неизвестно где? Такое странное место. Сначала газировка вместо шипучки, теперь чудные леса.
Мы следовали за старушкой ещё минут пять, пока не вышли к дому. Белый домик с садом, полным цветов, выглядел мило, опрятно и гостеприимно. У меня отлегло от сердца. Я поняла, что Вредная Дама знает, куда идёт. Она идёт сюда. Всё-таки лучше следовать за Вредной Дамой, которая знает, куда идёт, чем ни за кем, правда?
Я затащила Джону за дерево, когда Вредная Дама пошла по очаровательной каменной дорожке, ведущей к дому.
Она постучала в дверь. Раз. Второй.
Никто не отозвался.
Она постучала в третий раз.
И за одним из окон дрогнула занавеска.
Шестая глава. По яблоку в день…
– Там кто-то есть! – прошептал Джона. Почему они не открывают?
– А ты бы открыл, если бы такая вредина стучала в твою дверь? Надеюсь, что нет.
– Я знаю, что ты там, глупышка, поддразнивающе сказала дама. С «глупышкой» она была намного дружелюбнее, чем с нами.
В доме отдёрнули занавеску и открыли окно.
Просто… Понимаете… Мне сказали никому не открывать, – донеслось изнутри.
Там кто-то есть! И это девочка. Голос не детский, но и не взрослый. Наверное, подросток…
Старушка достала из корзинки ярко-красное яблоко. Оно заблестело на солнце.
– Еда, – прошептал Джона. Он выпучил глаза и притворился зомби. – Еда-а-а!
Я его ущипнула.
– Тс-с!
– Я продаю яблоки, – пропела дама.
– Спасибо, нам они не нужны, – ответила ей девочка. – Мне нельзя ничего покупать.
– Я тебе подарю одно, – предложила леди и прокашлялась. – Потом продам остальные.
– Нет, правда не надо. Спасибо.
Слегка наклонившись, я смогла разглядеть часть лица девочки. Волосы – тёмные-тёмные, кожа – бледная-бледная, но не как у зомби. Скорее как у фарфоровой куклы. А губы – ярко-красные. Ярко-ярко-красные. Красные как кровь, но не неприятного цвета крови. Она очень красивая. И выглядит знакомой. Где я её могла видеть? Она случайно не работала у нас нянькой?
– Но оно такое вкусное! – ласково произнесла дама, протягивая девочке яблоко. – Такое сочное. Такое спелое. В чём дело? Неужели ты боишься, что оно…