Людмила — толстая приземистая тетка… Впрочем, ее принадлежность к женскому полу я вычислила не сразу. Всегда одетая в серые штаны и куртку, очень коротко стриженная, с грубым квадратным лицом и низким голосом. Людмила заведует всеми складами и фасовочным цехом — это если я правильно поняла ее положение здесь.
И она очень не любит, когда ее персонал увольняется.
— Недавно грузчики уволились почти все, а у нас объемы большие, пять-шесть фур приходит на разгрузку каждый день, и на загрузку не счесть. Это до тебя еще было, Светка. — Тетя Паша проворно открыла новый рулон с пакетами. — И тут, представь, уволились почти в полном составе. Торговые агенты грузили машины для клиентов, вот до чего дошло! Людмила из трусов выпрыгивала, а что оказалось? У нас для грузчиков шестидневка, и график — двенадцать часов каждый день, на такой объем надо две смены грузчиков. А рядом открылись два склада, где им предложили нормальные условия на те же деньги! Вот они и разбежались, пришлось Пашковскому менять условия, никто не шел на нашу шестидневку с двенадцатичасовым рабочим днем и погрузками-разгрузками по шестьдесят тонн в день на человека, вот как! Сейчас даже я могу себе работу найти запросто, если что — с руками оторвут, и это в моем-то возрасте, Людмила насчет этого в курсе. Уйди любая из нас — объем производства сразу снижается, а у них заказы, им надо, чтоб объем сохранялся! Так что если Георгий будет тебя доставать — иди прямиком к Людмиле, она ему расскажет, почем в Одессе рубероид.
Меня сюда взяли сразу, как только я пришла, даже оригиналы документов не попросили, довольствовались копиями. Это оказалось очень удачно, потому что оригиналов у меня и нет, и копии-то оказались в наличии чисто случайно. Причем копии не моих документов, вот что смешно — нашла целую пачку недалеко от кредитной конторы, выбросили их, а я подобрала себе новую личность. Но в здешнем отделе кадров довольствовались обещанием принести оригиналы когда-нибудь в обозримом будущем, и теперь я понимаю, почему так вышло: спрос на кальмаров без мозга очень высок, но мало кто готов признать, что он безмозглый кальмар.
— Светк, ты после работы куда? — Валька выполняет работу автоматически, ее руки живут собственной жизнью.
— На реку пойду. А что?
Идти-то мне больше особо и некуда, а на реке я могу помыться. Мне это очень нужно.
— Да я хотела в магазин сходить, мне платье надо бы… Думала, может, ты со мной сходишь.
— Поглядим.
С чего Вальке вздумалось позвать меня, я не знаю, но она упорно клеится мне в подруги. Я понять ее интереса не могу, но и отталкивать тоже не стану. Мое выживание напрямую зависит от умения взаимодействовать с окружающими.
Сашка-грузчик подвез на электрокаре мешки, и я с тоской сморю на них — до конца рабочего дня еще три часа, но нипочем не успеть мне нафасовать столько гороха.
— Гоша сказал тебе привезти. — Сашка пожал плечами на мой немой вопрос. — Не успеешь…
— Совсем спятил, козлина! — Валька с сомнением смотрит на мешки. — Это до ночи фасовать.
— Говорит, заказ большой…
Я молча продолжаю работать. Горох стучит, ссыпаясь в пакет, нужно обязательно в точности отмерить вес, потом запаять пакет на специальном устройстве и сбросить в ящик. Нехитрая работа, и за четыре дня я ее вполне освоила, но не настолько, чтоб за три часа перефасовать пять мешков. Или успею? А ведь было бы смешно — успеть.
— Погоди, вот я закончу и помогу тебе. — Валька сокрушенно кивает. — Это ж немыслимое дело.
— Говорю — пожалуйся Людмиле. — Тетя Паша с сомнением смотрит на мешки. — Сомневаюсь я, что это заказ, просто куражится, гад.
Не хочу я жаловаться, не хочу привлекать к себе внимания, и вообще я только недавно сюда пришла, и мне во что бы то ни стало нужно затеряться среди стаи кальмаров, чтобы никто не заподозрил, что я — Другой Кальмар.
А потому мне надо отключить голову и сосредоточиться на процессе. Я умею выполнять монотонную работу, она меня не раздражает и не напрягает, если я знаю, зачем мне это нужно. А мне сейчас это очень нужно, выхода нет.
— Ого!
Я вынырнула из гороховой пыли, чтобы посмотреть, кто это решил посчитать производительность моего труда.
Я не слышала, как подошла Людмила, а она стоит рядом и смотрит на ящики, полные пакетов гороха, с озадаченным интересом.
— Это же сколько ты сегодня… Две нормы сделала?
Я пожала плечами — тут все три, скорее, и я успела.
— Даже три, я думаю, — продолжает Людмила. — Это зачем же ты?..
— Да разве она сама?! — Валька тут же вмешалась. — Георгий тут который уж день бегал вокруг нее, ныл все: ротозеев понабирали! А потом часа три назад Санька привез еще пять мешков и говорит: велено нафасовать до конца дня. Ну, вот она и фасовала.