— Кушать иди. — Валька чем-то гремит на кухне, оттуда вкусно пахнет. — Я борщик разогрела, вчера готовила, поедим. Не бог весть что, но моя мама всегда говорила, что нужно есть первое блюдо обязательно, а на работе что — сухомятка сплошная, а ты и того не ешь!
Борщ горячий и очень вкусный, я ощущаю себя словно заново родившейся.
— Я тоже люблю в ванной полежать, но мне тесно там. — Валька собирает посуду и наливает в стаканы вишневый компот. — Вот, печенье бери, конфетки. Поедим и пойдем, а машинка пусть стирает, придем и развесим на балконе, сейчас тепло, быстро высохнет. Светк, а ты где живешь?
— На Глиссерной.
Не говорить же ей, где я на самом деле живу. А Глиссерная — это такой край географии, почти за городом, за речным портом, что смысла нет туда ехать, если вдруг кому-то пришло бы это в голову.
— О-о-о, это очень далеко. — Валька покачала головой. — Слушай… Вот пока мы в магазин, а потом пока шмотки высохнут — ну, что тебе ехать в такую даль вечером? Оставайся у меня, я тебе на диване постелю, а завтра прямо отсюда на работу побежим. Шутка ли — с Глиссерной тебе часа два добираться, не меньше! Оставайся, Светк, я на вечер киселя наварю, вкусный кисель у меня получается.
— Ладно, поглядим.
Конечно, я хочу остаться. Конечно, я хочу переночевать в квартире, на чистой постели, а перед сном снова полежать в ванне или принять душ, и утром тоже. И поесть горячего, и не бояться засыпать. И радоваться цветущим катальпам, а не дергаться от каждого шороха. Человек — существо домашнее, и если у него нет своей благоустроенной и относительно безопасной пещеры, он дичает очень быстро.
— Вот и магазин. — Валька смущенно смотрит на меня. — Ты не была здесь?
Зеленая вывеска с белыми буквами — «Бункер». Нет, конечно, я здесь никогда не была. Здесь, судя по всему, изначально размещалось бомбоубежище, а ушлые коммерсанты, устав ждать бомбежек, устроили магазин. Бетонная лестница ведет вниз и вниз, здесь прохладно, только гудят огромные ветродуйки — вентилируют воздух.
— Это «секонд». — Валька вздохнула. — На рынках и в магазинах — дорого и размеров нет. Вот приходишь в магазин, а там мало того, что любая тряпка дурных денег стоит, так еще стоят эти тощие мелкие кильки и презрительно так: женщина, у нас нет ваших размеров! А здесь можно найти, и все почти новое. Вот поглядишь, может, и себе что-то присмотришь.
Я оглядываю ряды висящих шмоток — ну, не знаю, подойдет ли мне здесь что-нибудь. Народу много, все деловито перебирают вешалки, кое-кто даже корзину взял — пластмассовую, как в супермаркете. Да, этот магазин здорово пригодился бы мне когда-то.
Но прошлого не вернуть, к счастью, а потом пришло время, когда я покупала шмотки только в лучших магазинах, и это меня слегка испортило.
— Ладно, ты тут погляди, а я как найду что-то себе, то тебя позову.
Я не должна выделяться, потому начинаю перебирать вешалки с вещами. Как ни странно, мне сразу попадается майка от известной фирмы, на ней болтается магазинная этикетка. Я оглядываюсь на кассу — там висит цена за килограмм. Что ж, майку я, пожалуй, возьму.
— Светк!
Валька уже набрала ворох каких-то вещей и стоит в очереди у примерочных.
— Я буду мерить, а ты смотри.
Уговор дороже денег, буду смотреть, что ж. Тем более что у меня никогда не было подобного опыта, я представить себе не могла, что подобный магазин пользуется такой популярностью. Но посетители выглядят очень прилично, и я вспомнила ряд неплохих машин, припаркованных недалеко от входа в магазин, и парковка тут устроена немаленькая.
— Вот, хотела только платье, но попались еще юбки и футболки тоже… В общем, надо мерить.
— Вот это и это сразу повесь назад, — советую я. Ну, нельзя это носить, вообще! — А в это ты точно не влезешь. А остальное оставь, надо мерить.
Валька покорно выполняет мои приказы.
— Вот как ты это видишь, я не знаю. — Она пыхтит и отдувается. — А платье хорошее, кабы влезть… Но оно ж на мне как на корове седло. — Расстроенно выдыхает.
— А если вот это сверху? — Я снимаю с вешалки шелковый летний жакет-накидку. — Скроет проблемные места и подойдет под остальную одежду. Давай примерь.
Валька скрывается в примерочной, и фанерные стенки начинают качаться — узкая примерочная, Вальке неудобна. Вообще у нас ужасная дискриминация толстяков, если вдуматься.
— Ну, вот…
Она отдернула шторку, и тетка, стоящая за нами, сказала:
— Здорово!
Я и сама вижу, что неплохо — прямое, по косой скроенное платье до колен не обтягивает, но и не висит бесформенным балахоном, а накидка скрыла Валькины объемистые бока. Она, конечно, не стала выглядеть моделью, но и жирной кляксой больше не смотрится.