У меня чесались ноги.
И я говорю не о какой-то мерзкой грибковой инфекции ног. Это был метафорический зуд, который можно было унять только абсолютными изменениями.
Я хотел большего. Я хотел новую жизнь. Мне требовались перемены. Мне нужно было двигаться дальше, начать всё сначала там, где солнце не загораживают небоскрёбы и пробки. Проведённые в клубах дни и знакомства на одну ночь остались далеко позади. Меня это больше не интересовало. Мне хотелось кофе в неспешных и приветливых кафе, походов в горы, закатов над пляжем.
Поэтому когда появилась должность администратора стойки регистрации второго уровня в Кулуме, я схватился за неё обеими руками.
Я упаковал свою крошечную квартирку в грузовик транспортной компании по перевозке крупногабаритных вещей, загрузил свою машину и направился на север. Я нашёл однокомнатное местечко в Кулуме над домом какой-то пожилой дамы. Очевидно, когда-то это был один большой дом, построенный с отдельной квартирой на втором этаже для родителей владельца. В ней была открытая гостиная, небольшая кухня и ванная, и даже моя собственная прачечная. Был даже балкон, который выходил на внутреннюю территорию. В какой-то момент он был закрыт для остальной части дома, вероятно, когда новые владельцы поняли, что верхний этаж можно сдавать в аренду, что поможет им в выплате ипотечного кредита. Но там был двор, запираемый гараж, самые зеленые деревья, которые я когда-либо видел, скрывающие всех соседей, и это было в сто раз лучше, чем жить в жилом комплексе.
Арендная плата была довольно низкой, учитывая условия моего договора: за уменьшенную еженедельную плату всё, что мне нужно было делать — это помогать старушке снизу, подстригая её газон раз в неделю. Насколько это может быть трудно? В смысле, когда я был ребенком, то косил газон моих родителей каждую неделю. Газонокосилку мне предоставляли. Когда подписывали договор, я видел двор во время осмотра. Это займёт у меня максимум тридцать минут.
Проще простого.
Поэтому я переехал на новое место и распаковал всё в первый день. Впервые я встретил свою домовладелицу, когда двое грузчиков тащили мою кровать вверх по лестнице. Я стоял у подножия лестницы и наблюдал за ними — не совсем пялясь, — когда рядом со мной появилась миниатюрная женщина ростом пять футов1.
Некоторое время она молча смотрела на мужчин, которые пытались поднять деревянную кровать по лестнице. Всё ещё не глядя на меня, она хмыкнула.
— Отличная задница.
Я чуть не поперхнулся водой.
— Эм…
— Только не говори, что ты не пялился. Может, я и туговата на ухо, но не слепая.
Ладно.
Я протянул руку.
— Меня зовут Гриффин Берк.
Она пожала мне руку, и её твёрдое, крепкое рукопожатие удивило меня. Сначала она выглядела хрупкой, но потом я заметил её татуировки. Вся её правая рука превратилась в пятнистую сморщенную массу синих и цветных чернил на загорелой коже. Учитывая, что на вид ей было за семьдесят, лет сорок-пятьдесят назад у неё был полный рукав.
Иисусе.
— Бернис Уоррен.
На ней была майка без рукавов и струящаяся юбка. При ближайшем рассмотрении она выглядела как хиппи, забывшая о мире, любви и времени. Её лицо тоже видело слишком много солнца, морщинистое и обветренное, хотя я представлял, что раньше она была потрясающе красива. Её голубые глаза всё ещё сверкали, длинные волосы, когда-то блондинистые, теперь были пепельно-серыми.
— Пойдём со мной, — сказала Бернис, разворачиваясь и направляясь к двери. Когда она повернулась, я заметил её левую руку. Старые пятнистые синие татуировки доходили до локтя, также как и два шрама, похожих на удары молнии. Они выглядели хирургическими, и моей первой мыслью было восстановленное плечо, но потом я заметил, что ещё один шрам начинался под её блузой и поднимался до шеи. Она повернула защёлку рулонных дверей и, используя только правую руку, приподняла дверь, чтобы осмотреть складское помещение. Внутри была газонокосилка, тачка и садовые инструменты.
Ах, точно. Я был повелителем газонокосилки.
— Я бы подстригала сама, — сказала она. — Но старая рука не работает так, как раньше.
Бернис резко подняла левую руку. Она не повисла бесполезно, но была определённо ограничена в движении.
— Всё в порядке, — сказал я. — Я совсем не против подстригать газоны. Моими выходными будут понедельник и вторник, а не суббота и воскресенье. Если вы не возражаете?
— Порядок. Не важно, в какой день ты косишь. — Она кивнула сама себе. — Последним жильцом была милая девушка. Начинала она с добрыми намерениями, и собиралась сделать всё возможное, чтобы помочь мне, но это не продлилось долго. — Бернис повернулась ко мне и долго смотрела. — Ты ведь не из тех, кто ходит в церковь?