— Как ты думаешь, почему я иногда громко включаю музыку? Чтобы соседи не знали, как ты сходишь с ума.
Я закрыл лицо руками.
— Такое чувство, что мои родители только что начали разговор про пестики и тычинки с моим парнем.
Дэйн рассмеялся, взял мою руку, убрал её с лица и поднёс костяшки пальцев к своим губам. Но потом он посмотрел на меня и встал.
— На этой прекрасной ноте мы уходим. Наслаждайтесь оставшейся частью ночи.
Дэйн позвал Уикета.
Я встал, очень благодарный, и помахал им на прощание.
— Спокойной ночи, ребята.
Кей поднял свою пивную бутылку.
— Если нам повезёт, сегодня вечером у нас обоих будет играть музыка.
Я был слишком смущён, чтобы сделать что-то большее, чем махнуть, но как только мы вошли, я закрыл дверь и прислонился к ней.
— Боже, это было так неловко. Как ты думаешь, она правда слышала меня прошлой ночью?
Дэйн, стараясь широко не улыбаться, подошёл и приподнял мой подбородок.
— Не смущайся. Звуки, которые ты издавал прошлой ночью, были самыми сексуальными из всех, какие я когда-либо слышал. — Я нахмурился, и он поцеловал меня. — И не осуждай себя. Я надеюсь, что звуки, которые я смогу извлечь из тебя сегодня вечером, будут ещё громче.
Потом Уикет снова залаял рядом с нами.
— По его мнению, мы слишком близко друг другу, — произнёс я.
— М-м-м, — сказал Дэйн, немного отступив назад. — Ну, ему нужно привыкнуть к этому, потому что я не хочу останавливаться в ближайшее время.
Музыка внизу заставила меня задуматься.
— У меня есть идея. Ты умеешь танцевать?
Его глаза расширились.
— Это зависит от…
Увидев выражение его лица, я фыркнул, взял его за руку и повёл в пространство между кухней и гостиной. Я повернулся к нему лицом.
— Медленный танец со мной.
Дэйн притянул меня к себе, зажал одну руку между нашими телами на уровни груди, а другой обхватил мою поясницу. Мы переставляли ноги и танцевали, пока Стиви Никс пела «Рианнон» и «Почти семнадцать», и Уикет, казалось, не возражал. Так мы протанцевали ещё несколько песен, и вскоре Уикет потерял к нам интерес. Я начал ласкать руками спину Дэйна, трогая его плечи, талию и задницу, его губы нашли мои, и к тому времени, как Кейт Буш запела «Это женская работа», мы уже не танцевали. Мы стояли в моей гостиной и страстно, глубоко целовались. И когда Кейт Буш и Питер Гэбриел говорили нам не сдаваться28, мы оба были возбуждены, стонали и ухмылялись.
Уикет крепко спал на диване.
12 глава
Дэйн
Гриффин был противоречием. Так застенчив в одних вещах и так откровенен в других. Когда он сказал, что любит покомандовать, то не шутил. У нас был самый лучший день. Пляж, прогулка по национальному парку, хорошая еда, немного пива. Мы держались за руки, мы целовались. С ним было так легко. Между нами сохранялась некая непринуждённость, будто мы знали друг друга много лет, но из-за новизны ощущений мои нервы трепетали, а сердце колотилось.
Господи, когда сегодня Гриффин лежал в тени на пляже с закрытыми глазами, у меня перехватило дыхание. На его ресницах можно было увидеть мелкие песчинки, а в рассеянном свете солнца он казался расслабленным и милым. У него была россыпь веснушек на щеках, несколько прядей тёмных волос, упавших на лоб, тонкий острый нос и губы бантиком... но потом он посмотрел на меня своими карими глазами с золотыми крапинками, и моё сердце попыталось вырваться из груди.
Да, я уже был по уши влюблён.
За сколько это произошло? За неделю? Неделю SMS и телефонных звонков, одного свидания и целых суток вместе?
То, как Гриффин покраснел и съежился от смущения после слов Бернис, заставило меня хотеть спасти его. Он был немного подавлен и насторожен, когда поднялся наверх, но потом смело заставил меня танцевать, и полчаса спустя он, конечно, перестал стесняться.
Весь день вёл к этому.
Ранее он оборонил, что позже будет издавать звуки, словно я «причиняю ему боль», его тон был полон намёков, глаза даже не пытались скрыть то, чего он хотел.
Но в одном он ошибался. Я никогда не причиню ему вреда.
Была какая-то недосказанность, только предвкушение, тяжестью витавшее в воздухе, того, что должно было произойти после танца. Музыка была забыта, мы больше не двигали ногами и не покачивались. Мы стояли там, обхватив друг друга, рты соединены, руки в отчаянии шарят по телу. Гриффин задал темп, а я за ним следовал. Если бы он не захотел продолжить, я бы с радостью согласился просто провести время вместе. Если бы он захотел оказаться в постели со мной внутри него… О боги.
Я вздрогнул и застонал, и Гриффин прервал поцелуй.
— Что? — спросил он.