— Понятно, — сказал Звонарев и сел на место. — С одной стороны, конечно.
— А я все-таки думаю, товарищ замнполит, тут какая-то загадка, — сказал с места командир эскадрильи капитан Ушаков. — Характер у человека такой. Ничего плохого он не хотел, доказать свою отвагу замыслил.
— Гаданием занимаетесь, капитан, — пресек Ушакова замполит. — Оправдываете свою плохую работу, философскую базу подводите. Характер, видите ли, у него особенный. Ищите причину в другом, капитан Ушаков.
Но Ушаков упрямо настаивал на своем:
— Все-таки надо с ним побеседовать, товарищ майор. Пусть напишет объяснение. Кто знает, что он соображал? Великий летчик Чкалов тоже под мостом летал.
По залу прокатился шум, в углу кто-то засмеялся.
— А ведь верно!
— Было такое. Геройством тогда называли.
— Тише, товарищи! — остановил шум Червонный. — Неправомерную аналогию выдвигаете. Нельзя сравнивать то время с нашим. Это же малому ребенку понятно, какие самолеты были тогда. Сравнил Медникова с Чкаловым!
— Отличный же летчик! — крикнул Киреев. — Я с Медниковым давно летаю, вместе учились, он никогда не допускал нарушений.
— Молодой он еще, — сказал белобрысый офицер с красными ушами, — всякое может взбрести в голову, посочувствовать надо.
— Прекращаю дискуссию, товарищи. — Червонный поднялся. — Вопрос ясен. Прошу отнестись к этому факту самым серьезным образом. Никакого благодушия. Дисциплина прежде всего. Прошу усилить воспитательную работу в подразделениях, разъяснить вредность и опасность поступка летчика-истребителя Медникова. Каждую среду докладывать мне о проводимых мероприятиях!
На узком совещании у комполка долго думали, как постунить с Медниковым и какие принять меры, чтобы не накликать беду на всю воинскую часть. Были разные предложения, но принять решение было не просто. Доложить в дивизию? Но в конце концов все обошлось благополучно, никакой аварии и никаких жертв? Вместе с тем проступок летчика слишком серьезен, простить ни в коем случае нельзя. Может, достаточно приказа по части? Но все равно о подобном происшествии станет известно в дивизии, и тогда строго накажут всех за либерализм, обвинят в сокрытии преступления. Слишком шумное дело, чтобы ограничиться местными мерами. Добро бы, все случилось здесь, на аэродроме, а то на глазах всего города. Того и жди, что завтра в газете появится заметка о героическом поступке летчика. Если местные журналисты пишут о том, как летчики спасают утопающих девиц, так уж непременно напишут о смелых полетах под мостом.
Это последнее соображение вовремя пришло в голову замполиту. Он тут же позвонил в редакцию и узнал, что заметка о полете неизвестного смельчака под аркой моста уже сдана в завтрашний номер. Замполит объяснил, в чем дело, и редактор обещал снять заметку.
Совещание закончилось кратким сообщением командира полка.
— Как командир части, я обязан по закону за неподчинение моему приказу предать офицера суду. Другого выхода нет. Предлагаю послать объективное донесение командованию дивизии и ждать указаний, а до получения указания летчика Медникова отстранить от полетов и держать под арестом...
Выходка Андрея Медникова потрясла и озадачила Виктора Киреева. Он не находил себе места, метался по комнате, не знал, что предпринять, чем помочь другу.
«Так вот что он задумал! — ругал Киреев товарища. — Вот зачем просил девчат прийти в понедельник утром в городской сад. Оттуда яснее виден мост, любуйтесь, мол, какой я герой! Эх, Андрюха, Андрюха, заварил ты кашу, не скоро расхлебаешь».
Вечером Киреев попытался увидеться с Андреем. Подошел к домику, где была гауптвахта, остановился у зарешеченного окошка, ждал, не выглянет ли Медников. За окном горел свет, и была видна неподвижная тень Медникова, который сидел за столом, подперев ладонями голову, будто думал о чем-то или читал книгу.
Киреев свернул за угол, остановился у крыльца, где стоял вооруженный часовой.
— Сюда нельзя, — громко сказал солдат. — Пройдите.
— Мне лейтенанту Медникову одно слово передать. Скажите, чтобы выглянул в окно.
— Не разрешается, я ничего не знаю! — Часовой взял автомат наперевес. — Пройдите.
Киреев завернул за угол, но опять остановился и оглянулся на окно с решеткой. К счастью, Медников теперь стоял у окна и сразу увидал Киреева.
— Постой минутку! — тихо прошептал Медников, обрадовавшись товарищу, и исчез.
Медников быстро написал несколько слов на белом листе бумаги, свернул его и, подойдя к окну, швырнул записку через открытую форточку.