К директору школы пошли втроем: классная руководительница Мария Павловна, Сашина мать и Саша. Мария Павловна сомневалась, стоит ли неуспевающего ученика отпускать на киносъемки. Участие в киносъемке, по ее мнению, должно быть поощрением для тех, кто хорошо учится.
Директор школы Глеб Борисович Котов был строгий, сдержанный человек. Он внимательно выслушал Сашину мать, вытирая белым платком роговые очки, поглядывал на притихшего Сашу.
— Вопрос очень сложный, — мягко произнес директор и улыбнулся. — Говорят, с арифметикой у тебя неважно. Если разрешим сниматься в кино, совсем отстанешь.
— Я исправлюсь, — отчаянно выпалил Саша и встал перед директором, как солдат перед генералом. — Я эту арифметику выучу всю наизусть. Честное пионерское!
— Вправе ли я разрешать двоечникам отвлекаться от занятий в школе посторонними делами? — задумчиво сказал директор и строго взглянул на Сашу через очки.
У Саши все пересохло во рту. Он хотел что-то объяснить, но язык прилип к нёбу, не двигался. Что делать? Уйти и окончательно сдаться?
Саша шагнул ближе к столу, что-то буркнул, но так и не смог произнести ничего внятного.
В эту минуту распахнулась дверь, и на пороге появилась Маргарита Сергеевна.
— Извините, пожалуйста, — вежливо, с приветливой улыбкой обратилась она к директору. — Я к вам по делу этого мальчика. Разрешите присутствовать при разговоре?
— С кем имею честь? — спросил директор, нахмурив брови.
— Я ассистент режиссера, Маргарита Сергеевна Самарина. Мы приглашаем Сашу Соловьева сниматься в нашей картине и убедительно просим руководство школы отпустить его. Вы, конечно, знаете, что развитие детской кинематографии в нашей стране...
— Минуточку, — остановил Маргариту Сергеевну директор. — Выйди, пожалуйста, Александр, из кабинета, подожди в приемной.
Саша, который воспрял духом с приходом Маргариты Сергеевны, снова приуныл и с опущенной головой медленно побрел к выходу, закрыл за собой двери.
— А вам известно, что мальчик отстает по арифметике? — спросил директор Маргариту Сергеевну.
— Я прошу вас учесть исключительность обстоятельств, — не сдавалась Маргарита Сергеевна. — Саша — отличный фигурист, а это как раз то, что нам нужно. Идеальное совпадение с тем образом, который задуман нашим режиссером Борисом Лукичом, большим мастером детского кино. Вы, конечно, видели его картины?
— Видел, — слегка кивнул директор.
— Вы должны содействовать развитию детского кинематографа. Это наше с вами общее дело.
— Безусловно, — согласился Глеб Борисович. — А как же все-таки с арифметикой?
— Об этом не волнуйтесь, — успокоила его Маргарита Сергеевна. — Мы наймем хороших учителей. Мальчик будет одновременно и сниматься и учиться.
— Вот как? — удивился Глеб Борисович.
— А как же иначе? — мило улыбнулась Маргарита Сергеевна. — Мы приглашаем педагогов не только для отстающих. Если не каникулярное время, учебу ни при каких обстоятельствах не прерываем.
Директор достал из кармана платок, принялся протирать совершенно чистые очки.
— Это, пожалуй, верная система. Не в ущерб школе. Придумано правильно. Что вы скажете, Мария Павловна? Ведь вашего ученика приглашают в артисты. Разрешим в такой ситуации?
На Марию Павловну тоже подействовали доводы Маргариты Сергеевны.
— Я думаю, можно разрешить, Глеб Борисович. Только чтобы вышла хорошая картина.
— Будьте уверены. Борис Лукич плохих фильмов не делает.
— А вы согласны? — обратился директор к Лидии Васильевне.
— Да уж больно он просится... Если можно, я не против.
— В таком случае и я согласен, — сказал директор. — Идите, мамаша, обрадуйте сына.
Не теряйте драгоценных минут
Через день Саша и тетя Нюра приехали на киностудию к директору картины Дмитрию Григорьевичу Корину, высокому человеку с большими залысинами и темной шишкой на лбу.
— Народным артистом захотел стать? — шутливо спросил он Сашу. — Ну-ну, давай, не стесняйся.
— Что вы? — поежился Саша. — С первого разу разве можно в народные артисты?
— У нас все можно. А твои родители усвоили, что будешь сниматься не где-нибудь у Черного моря на комфортабельной вилле, а в азиатской степи?
— Мы все знаем, — вставила слово тетя Нюра. — Сценарий прочитали и беседовали вот с Маргаритой Сергеевной и с Борисом Лукичом.
Но Дмитрий Григорьевич еще раз строго взглянул на Сашу.
— Морозов не боишься? Плакать не будешь?
— Не-е, — смелее ответил Саша. — Я не девчонка. Чего мне плакать?
Дмитрий Григорьевич достал из ящика стола железную коробочку леденцов, взял двумя пальцами одну конфетку, бросил себе в рот и поставил перед Сашей.