— Где работаешь? — вяло спросил он. Что ж, разговора не избежать.
— На лесопилке, с деревяшками вожусь.
Последовал отстраненный кивок. Повисла пауза. Он уставился в пустоту прямо перед собой.
— На жизнь хватает? — разродился он наконец вторым вопросом.
— С напрягом, но в здешних краях выбора особо нет. На плаву меня срубает морская болезнь.
— Сам море не люблю. — Он хохотнул. Но без веселости. Смех был таким же безжизненным, как и все прочее в нем.
— А у вас дом красивый. — Как и говорил, собеседник из меня отпадный.
Еще кивок. Казалось, для этого человека я вроде соринки на ковре. Я просто не заботил его, вот и все — может, это даже к добру. Казалось, держать в уме сам факт моего пребывания здесь требовало от него некоторых душевных усилий.
С лестницы послышались шаги. Взгляд загадочного родителя Кейси худо-бедно прояснился, сфокусировался на мне: ого, этот парень все еще здесь.
— Будьте осторожны с моей дочуркой, мистер Томас.
— Э… хорошо, сэр.
Шаги приближались. Он снова отвернулся, и на этот раз я проследил, куда его внимание то и дело сносит. На другом конце комнаты стоял маленький столик с вазой для цветов, пепельницей и парой фотографий в золоченых рамках на нем. На одной — Кейси несколько лет назад; надо думать, со школьного выпускного. На другой, студийного качества — кареглазый малыш лет шести-семи, улыбающийся на тот забавный детский манер, когда губы плотно сжаты и зубов не видать.
О том, что у нее есть брат, Кейси ни разу не обмолвилась.
Я глянул на мистера Уайта. Он напряженно разглядывал снимки, на лбу у него — высоком, бледном, с парой глубоких морщин — проступила испарина. Было непонятно, на Кейси он больше смотрит или на парнишку.
— Готов?
Она спрыгнула с последней ступеньки — наряженная в обтягивающий топ, будто нарисованный прямо на коже чьей-то уверенной рукой, чуть запыхавшаяся, пахнущая чистотой и гелем для душа.
— Да, пойдем, — откликнулся я.
Она подскочила к отцу и чмокнула его в щеку.
— Пока, пап.
Ему удалось выдавить слабую улыбку. Особых родственных чувств между отцом и дочерью что-то не наблюдалось.
— Ты допоздна?
— Не знаю, может быть. Если да — пожелай за меня маме спокойной ночи.
— Хорошо.
Он поднялся — бездумно, но с некоторым усилием. Просто привычка была в нем сильнее осознания причиняемых ею неудобств. Ну, так казалось с виду. Когда дама покидает комнату, надо встать. Даже если речь идет о собственной дочери. Тут чувствовались годы муштры. Кто сказал, что привычки делают жизнь легче?
Да что же с ним не так, подумал я, все более заинтригованный. Откуда эта летаргия? Эмоциональный вакуум.
— Что ж, хорошего вам вечера, хм… молодой человек, — произнес он.
Чел забыл мое имя.
— И вам, сэр, — протянул я недоуменно.
Мы вышли в теплые летние сумерки. Снаружи было лучше, чем внутри.
Кейси уставилась на пикап, стоящий через улицу.
— Ты точно хочешь ехать на этом корыте?
— Мне особо без разницы.
— Давай-ка тогда «шевроле» возьмем. Ким и Стив на стенку будут без него лезть. Очень уж привыкли к комфорту — не простят такой подставы.
Она зашагала было к подъездной дорожке, и тут я поймал ее за руку.
— А как насчет сделки?
— Какой еще сделки.
— Возьмем «Шевроле», а вот Ким и Стива — опустим.
Кейси усмехнулась.
— Они ж нас ждут.
— Звякни им, скажи, что приболела. Месячные прихватили.
— Так нельзя.
— Еще как можно.
— А если они застукают, как мы без них раскатываем по городу?
Я пожал плечами.
— Ладно, твоя взяла. Снова.
Мы забрались в машину. Я наблюдал, как она обдумывает мои слова где-то с минуту, улыбаясь своим мыслям, и у меня откуда ни возьмись появилась полная уверенность, что уж в этом-то забеге победа будет моей. И вот, стоило ей завести машину, я наклонился, взял ее за подбородок, повернул к себе и поцеловал. Я сам от себя не ожидал такого рвения, честно говоря. Поцелуй вышел пылкий, долгий, голодный.
Кейси отстранилась.
— Ты меня убедил, — тихо произнесла она.
Мы подъехали к телефонной будке напротив универмага Хармона. Кейси вышла, окунулась в неоновое сияние вывески. Набрала номер, переговорила с кем-то на другом конце. Сдается мне, разговор ближе к концу вышел немного вздорный — но потом, повесив трубку, она повернулась ко мне и показала большой палец: мол, дело в шляпе. Забравшись обратно в машину, Кейси задорно хлопнула дверью — и выговорила: