— Вы только думаете так или у вас имеются более точные сведения?
Основательный и упрямый парень, подумал Михкель, такой сумеет достичь того, чего хочет. И вновь Михкель уловил в облике молодого человека что-то знакомое.
— Более точных сведений у меня нет.
Сказав это, Михкель почувствовал себя чуточку легче. Если он вначале объявил Раавитса умершим, то теперь дал понять, что у него нет точных данных. Да он и не знал ничего точно. Михкель счел нужным повторить сказанное:
— Сведений о рождении и смерти у меня нет. Я не знаю, горожанин он или деревенский, правда, я познакомился с ним в городе, но ведь многие сельские ребята шли в город искать работу и более привольную жизнь. Даже хозяйские сынки, не говоря о детях арендаторов, бобылей и батраков. Уход в город — это не теперешнее, а гораздо более раннее явление. Вспомните «Железные руки» Вильде.
Михкель был недоволен собой, чувствовал, что начинает наставлять, в нем снова просыпается школьный учитель. Он уже давно понял, что молодые не переносят поучений, молодые хотят видеть мир по-своему и видят его.
На этот раз молодой человек оказался неожиданно сговорчивым:
— И мой дедушка переселился из деревни в город, отец и я родились уже в городе.
Михкель спросил:
— А чем ваш дедушка начал заниматься в городе?
Глупо было так спрашивать, но молодой человек заинтересовал его, в нем проглядывало что-то знакомое, и Михкелю захотелось узнать о нем побольше. Вместе с тем это позволяло собраться с мыслями, обдумать, что сказать, а о чем умолчать.
— Я мало что знаю о своем дедушке, — ответил без упрямства назвавшийся Энном Вээрпалу молодой человек. — Когда я родился, его уже не было. И отец немногое помнит, собственно, почти ничего. Но я слышал, что дедушка работал в разных местах, и на стройках тоже.
Михкель кивнул:
— В тогдашние времена человек сам был и за подъемник, и за кран. Ваш дедушка, видимо, тоже подносил кирпичи или таскал наверх песок или что-то другое делал, тогда на стройке было много подсобных рабочих. — Затем спросил: — У вас эстонизированная фамилия?
— Наверное.
Михкель помолчал немного и решил вернуться к разговору о Сассе. Об Александре Раавитсе, ради которого студент отыскал его.
— Александр Раавитс тоже был разнорабочим, который так же, как и ваш дедушка в то время, когда мы познакомились, работал на стройке. И тоже простым, подсобным рабочим. Иногда занимался бетонированием, заливал потолки подвалов и потолочные перекрытия. Эту работу, по его словам, он знал лучше. Я видел, как он таскал на потолки песок. Чтобы перекрытия были звуконепроницаемыми и держали тепло, так называемые черные потолки покрывали опилками, вперемешку с известью, известь добавляли из-за мышей и крыс, или же засыпали сухим песком. Песок тяжелее опилок, он держит тепло хуже и требует более толстых балок. Раавитс был рослым, крепким мужиком, который не берег свою силу. Бездельничать тогда и нельзя было, работа сдельная, приходилось жилиться, пока ноги таскали. Если хотел хоть немного заработать. Учился он, правда, наборному делу, но двери типографий оставались перед ним закрытыми.
Молодой человек быстро спросил:
— Почему закрытыми?
— Он был одним из руководителей тогдашней стачки типографских рабочих.
Молодой человек вроде бы остался доволен ответом, во всяком случае, больше он об этом не спрашивал.
Михкель поднялся:
— Извините, я пойду и попрошу сварить нам кофе.
— Спасибо. Но этого не надо делать. — Гость попытался было удержать Михкеля, но тот уже исчез за дверью.
Юта уже варила на кухне кофе. Михкель еще раз убедился, что у него разумная и догадливая жена, которая с лету понимает, что делать. Поняла, что пришел такой человек, с которым не обойдешься двумя-тремя словами, предстоит долгий разговор, и в таких случаях кофе обязателен. Но Юта, как обычно женщины, помимо всего, была еще и любопытной, поэтому Михкель счел нужным сказать несколько слов о своем неожиданном госте:
— Незнакомый мне студент, но становится все симпатичнее. Зовут Энн Вээрпалу. Занимается исследованием событий сорокового года. Курсовая работа или что-то вроде этого. Парень основательный.
Юта оживилась:
— Вээрпалу, я расслышала правильно — Вээрпалу?
Юта словно бы подумала о чем-то и спросила как бы между прочим.
— Да, Вээрпалу, ты расслышала правильно. Энн Вээрпалу.
— В нашей системе работал один Вээрпалу, на мебельной фабрике.
— Сколько ему было лет?