Тазу звонит его брателла, Кейн, и говорит, что у него кокс, который он хочет сбыть мне, и Таз говорит, что мы едем в Уиллесден.
Я пишу Йинке смс «Мысленно с тобой» и выключаю звук в мобиле.
Мы приезжаем в Уиллесден, и Кейн заскакивает в коня, говорит, здоров, и просит Таза забрать его брателлу, Даффи, от парикмахера, и добавляет, как Даффи не терпится показать себя, устроить какую-нибудь жесть. Кейн просто зверь, из тех братанов, кто ничего не боится, кто любит махаться, а он здоровый и качок, что делает его крайне опасным. Он авторитет, притом, что полукровка, глаза у него, как осколки зеркала, и он шепелявит. Вечно бухает, что покрепче. Ему вечно шестерят братаны, ищущие его одобрения. Я столько раз видел, как он посылает кого-нибудь за бутылкой – за чем-нибудь недешевым, типа «Курвуазье» или «Хенни», – и выпивает все в одно горло. Но братан, купивший бутылку, не возникает, только поглядывает на бутылку в руке Кейна, очкуя сказать что-нибудь, чтобы не попасть под раздачу. Когда Кейн услышал, что я решил достать волыну после того, как отпиздили Злюку, и настроен серьезно, он прямо воспылал ко мне.
Мы подъезжаем к парикмахерской. Даффи заскакивает назад, к Кейну, с недовольной рожей. Не сказав нам ни слова, он снимает темные очки и начинает базарить с Кейном.
Я сижу на стрижке, говорит он, и тут заходит черный хрен, типа бразильца, и пытается впарить мне «Ролексы» – липовые, ясен пень. Они даже с виду лажовые, так что я говорю, отваливай, чтобы стричься не мешал, а этот хрен мне рот затыкает. Я тогда ему, может, выйдем, разберемся, а он дает задний ход и на выходе зыркает на меня и говорит, хоть когда, ганста. Истая жиза, я его уебу, типа, видал его в гробу.
Даффи иногда забавно выражается и вечно прибавляет «истая жиза», для большей убедительности.
Йо, Таз, говорит он, рули на Чарч-роуд.
Мы приезжаем на Чарч-роуд, и Даффи говорит, йо, вон тот хрен, мы тормозим, и он выскакивает из коня. Кейн выскакивает следом, и они подбегают к этому долговязому черному брателле со спортивной сумкой, и Кейн бьет ему в табло, чуть не сбивая с ног, но брателла опирается рукой о бордюр и снова встает. Он уклоняется от кулаков Даффи, а Кейн вырывает у него сумку и чешет по дороге, в сторону Уиллесдена. Кругом люди – пара ямайцев постарше и сомалийские брателлы, – и Кейн начинает раздавать им липовые «Ролексы» в упаковках. По-любому, никто не станет звонить федам. Это же Чарч-роуд. Затем Кейн с Даффи заскакивают обратно в коня, и Даффи говорит, давай назад мимо парикмахерской. Таз разворачивает тачку.
У парикмахерской Даффи открывает дверцу со словами, вон он, и Таз притормаживает. Я вылезаю и припускаю за Даффи, птушта не хочу ничего упустить, и раз уж я катаюсь с этим чуваком, я его прикрою. За мной бежит Кейн.
Бразилец идет по другой стороне Уиллесденского большака и видит погоню. Даффи стягивает посреди улицы футболку и перебегает дорогу, крича, истая жиза, истая жиза. Бразилец оглядывается в поисках оружия, подбирает из водостока пустую бутылку и, когда Даффи к нему подбегает, одним махом разбивает ее о бордюр и полосует Даффи. Даффи в последний момент уворачивается, и брателла рассекает ему спину и бросается прочь.
Я подбегаю к Даффи, стягиваю толстовку и прикладываю к рваной ране на его спине. Кровь так и хлещет, и я покрепче прижимаю толстовку к спине, держа братана.
Даффи такой, я в порядке, в порядке. Кейн бежит по улице, пытаясь догнать чувака. Я бегу за ним, и мы замечаем кирпичи, выпавшие из старой стены, и подбираем их, но бразилец успевает скрыться за углом. Подкатывает Таз в коне, и мы с Кейном заскакиваем назад. Даффи обвязывает спину моей толстовкой и садится спереди.
Где ты был, Таз? – говорит Кейн, а Таз уставился перед собой, наморщив лоб, как когда я сказал ему, что ствол ржавый, и говорит, я был на месте, в коне, я был на месте.
Закрой варежку, что ты был на месте, говорит Кейн. Тебя нигде не было. Вот, Снупз был на месте, с чуваком, а ты нихрена не сделал.