Тем временем войска 1-го Украинского и 2-го Украинского фронтов (1 и 2 мая соответственно) получили директиву Ставки Верховного Главнокомандования для стремительного наступления на Прагу.
Как пишет доктор исторических наук В. Марьина, в условиях такого молниеносного сближения армий союзников по антигитлеровской коалиции, прежде всего, было согласование планов их действий: «Эйзенхауэр посредством союзнической военной миссии в Москве находился в постоянном контакте с советским верховным командованием. С конца марта он регулярно сообщал ему о планах и намерениях продвижения войск, которыми командовал, чтобы избежать возможных коллизий между армиями союзников во время проведения воздушных или наземных операций, в том числе и в Чехии. Поначалу Эйзенхауэр вовсе не планировал здесь никаких военных действий.
24 апреля он получил из Москвы информацию от начальника Генерального штаба Красной Армии генерала А.И. Антонова о том, что советские войска намерены провести операцию по очищению от немецких войск долины реки Влтавы, по обеим сторонам которой, как известно, расположена Прага. Эйзенхауэр принял это к сведению. Несколькими днями позже он сообщал главе американского комитета начальников штабов Дж. Маршаллу: «Советский Генеральный штаб намечает операции в долине Влтавы, результатом которых было бы освобождение Праги. Представляется, что они, несомненно, могут достичь этой цели скорее, чем мы». Тогда советские и американские войска находились примерно на одинаковом расстоянии от Праги, и только последующие события показали, насколько упорным было сопротивление немцев на востоке и слабым на западе, что, естественно, не могло не сказаться на скорости движения обеих союзных армий. 25 апреля У. Черчилль информировал британский комитет начальников штабов о том, что Эйзенхауэр «никогда не планировал идти в Чехословакию» и «никогда не рассматривал Прагу как военную, а тем более политическую цель». Дж. Маршалл тоже высказался против операции в Чехословакии. 28 апреля он сообщал Эйзенхауэру: «Я не хотел бы рисковать американскими жизнями во имя чисто политических целей. Чехословакия должна быть очищена от немецких частей, и при этом мы должны сотрудничать с русскими». В ответном послании Эйзенхауэра от 29 апреля говорилось, что «Красная Армия занимает блестящие позиции для очищения Чехословакии» и что советский генеральный штаб намерен провести операцию в долине Влтавы, результатом которой будет освобождение Праги. При этом он отмечал: «Я не попытаюсь предпринять ни одного шага, который посчитаю неразумным с военной точки зрения, лишь для достижения неких политических выгод, разве что получил бы в этом смысле конкретный приказ от Объединенного комитета начальников штабов». Приказа не последовало. Решение вопроса было оставлено за Эйзенхауэром. Г. Трумэн не стал вмешиваться в решение военных вопросов и поддержал его точку зрения. 30 апреля Эйзенхауэр вновь передал в Москву подробные сведения о планах военных операций союзных войск и указал на возможность их продвижения на линию Пльзень — Карловы Вары — Ческе Будейовице, если позволят обстоятельства. Советское командование приняло это к сведению.
В последние дни войны Чехия приобрела для гитлеровцев особенно важное значение и должна была удерживаться ими любой ценой. В окрестностях Праги располагались крупные бронетанковые части вермахта и СС, артиллерия и авиация.
События на фронтах Второй мировой войны действовали, как катализатор, на настроения населения в еще оккупированной части Чехии. Однако в силу ряда причин движение Сопротивления здесь к маю 1945 г. оказалось значительно ослабленным»{113}.
О взятии Берлина в Праге узнали только в ночь с 4 на 5 мая. А рано утром премьер-министр правительства Эмиля Гахи — Рихард Бинерт по пражскому радио передал заявление о ликвидации протектората и начале всеобщего восстания, в котором призвал чешские войска и полицию присоединиться к восставшим, а немцев капитулировать[5].
До сих пор можно услышать утверждения некоторых историков, что пражское восстание «стало последней авантюрой в Европе и оно было совершенной глупостью». И с этим трудно не согласиться, так как «накануне окончания войны в чешском народе, причем во всех его слоях, было много сторонников пассивного выжидания, полагающих, что освобождение придет извне и что малому чешскому народу не стоит зря рисковать и проливать напрасно кровь»{114}.
5
Эмиль Гаха (1872—1945) — чешский политик правой ориентации, юрист, с 1938 — президент Чехословакии, с 1939 — президент образованного оккупационными немецкими властями Протектората Богемия и Моравия. В 1945 арестован за сотрудничество с немцами, в ожидании суда умер в заключении; Бинерт Рихард (1881—1949), чешский коллаборационист. В 1918—1924 полицей-президент Праги. В 1924—1929 провинциальный вице-президент. После создания имперского протектората Богемии и Моравии активно сотрудничал с немцами, в 1939—1942 провинциальный президент Чехии. 19.1.1942 назначен министром внутренних дел в правительстве Я. Крейчи, одновременно 12.3.1942 стал еще и заместителем премьер-министра. 19.1.1945 сменил Крейчи на посту премьер-министра правительства имперского протектората Богемии и Моравии, сохранив также и портфель министра внутренних дел. 5 мая протекторат прекратил существование, а Б. был арестован. В 1947 приговорен чехословацким народным судом к 3 годам тюремного заключения; Антигерманское восстание в Праге 5—9 мая 1945 года. АНО «РУНИВЕРС». Интернет.