Положив голову ей на грудь, она вдыхала запах своей мамы, пытаясь запомнить его. Анна нежно гладила руку своей матери, а слёзы неустанно текли по лицу.
Галина Васильевна пришла в себя, оглядела палату, увидела рядом с койкой Анну — свою дочь, которая держала её руку и спала на стуле.
— Дочка, девочка моя, всё, что ты говорила, я слышала, — шептала она посиневшими губами, слёзы непроизвольно стекали по щекам на подушку. — Как же так получилось, как могла моя мать взять на себя такой грех, как могла обманывать меня столько лет?
Даже перед смертью, не призналась, лишь сказала: "Прости". Тогда Галина Васильевна не могла понять, за что она просит у неё прощение, теперь всё встало на свои места, плакать не было сил. Анна открыла глаза, уснула, не спала двое суток. Мать с нежностью смотрела на свою дочь.
— Сможешь ли ты простить меня? Поверь, я ничего не знала, — сказала она.
Анна опустилась на колени и прижалась к матери, обняв её руками.
— Мама моя, мамочка, — шептала она. — Как давно я тебя ждала, как мне тебя не хватало.
Она понимала, что обвинять свою мать ей не в чем, нет её вины, так сложились их обстоятельства, и во всей этой истории пострадавшие только она, и её мама.
Галина Васильевна умерла под утро, всю ночь она не сводила глаз со своей дочки, кажется, хотела сохранить и унести её образ с собой.
Все заботы о похоронах Анна взяла на себя. Людей было немного: соседи, коллеги, знакомые. Все удивлённо смотрели на Анну, на её заплаканное лицо. "Кто эта молодая женщина? кем приходиться покойной?", — спрашивали они друг у друга.
На могилу матери она поставила большой венок с алыми розами, на ленте была надпись: "Дорогой мамочке от дочери". Теперь она знала, если ей будет трудно, ей есть куда прийти, её мама всегда будет её ждать.
Коллеги с пониманием отнеслись к горю Анны Васильевны, жалели и сочувствовали ей.
Тяжесть с души снимала только работа, только на работе Анна переставала думать о своём горе.
Придя домой, она снова оставалась одна, со своими думами, никого видеть не хотелось, когда звонил телефон, она тупо на него смотрела, отвечать не хотелось.
=========
Наступила весна. Ручьи с каким-то перезвоном, журча, стекали вниз по склонам, появились проталины. Птицы распевали свои песни, как будто соревнуясь между собой. У Анны в палате лежала старенькая бабушка, перенёсшая две операции. Своими выцветшими голубыми глазами, она печально смотрела на доктора.
— Хватит, пожила уж, пора и на покой, одна я осталась, есть внук — Кирилл, да где-то затерялся, на Дальнем Востоке, вроде капитаном работает, не до меня ему, только в тягость, лет десять не был, — сокрушалась она.
Анна нежно гладила высохшую, старенькую ручку бабе Матрене, которая горько вздыхал.
— Я завидую вашим родителям, повезло им с дочкой и, закрыв глаза, повернулась к стенке.
Перед выпиской она дала Анне адрес и взяла с неё слово, что она обязательно к ней приедет.
— Я буду очень вас ждать — сказала баба Матрена.
Лёжа ночами без сна, Анна часто думала, какой же будет её старость? Кто будет с ней в трудную минуту? Кто подаст стакан воды?
Проснувшись утром, она позвонила своему бывшему больному, полковнику милиции, услышав голос, своего доктора, он очень обрадовался и попросил зайти.
Они долго разговаривали, глядя на него, пышущего здоровьем мужчину в военной форме. Нельзя даже было предположить, что совсем недавно он был между жизнью и смертью. Анна попросила его помочь разыскать капитана корабля, всё ему рассказав.
Домой вернулась уже под вечер, она знала, что Кирилла найдут, и у неё будет непростой разговор с ним. Может лучше написать ему письмо?
Через неделю ей позвонили и сообщили координаты Кирилла, и Анна написала письмо, попросила его приехать к бабушке, которой после операции нужен уход.
В конце лета Анна взяла отпуск, ехать далеко не хотелось. Ибрагим звонил всё реже, да уже и боль в душе поутихла, не было того трепета, той радости от его голоса, они понимали, что им не быть вместе. Тоска не проходила и по ночам ей снился Ибрагим, который вёл её куда-то, по длинному коридору, и ей не хотелось с ним расставаться. Проснувшись, долго не могла уснуть.
Наутро Анна достала адрес бабы Матрены и, недолго думая, собралась и пошла на вокзал.
Ехать пришлось с пересадкой. Район Гришаевка был довольно большим, вдоль дороги стояли аккуратные домики с резными, узорчатыми ставнями и красивыми деревьями.
Анне осталось ехать до деревни Черёмушки, где жила баба Матрена, ещё тридцать пять километров.