— Азбука Буратино, — прокомментировал Миша.
— Пластмасса есть. Микросхемы есть. Макет брелока есть. Люди, задействованные на производстве — будущем, естественно, — тоже есть. Все это я готов продать. Ты — цыганский барон, рынок сбыта у тебя свой, надежнее любой сицилианской мафии… По вокзалам и поездам побредут бесчисленные…
— Сколько стоит микросхема? — спросил Миша, раскуривая сигару. — Людишки твои… проверенные, а?
— Ручаться привык исключительно за себя, — мягко ответил Ярославцев. — О цене же так: много не надо, тысяч пятьдесят.
— Столько с собой не ношу… — Лицо Миши озарилось мрачноватой улыбкой. — Куда желаешь, чтобы калым принесли? Когда желаешь? Какого человека желаешь, чтобы принес? Может, симпатичного желаешь?
— Завтра. В два часа дня. У меня дома, — отчеканил Ярославцев. — С людьми к тому моменту договорюсь. Координаты их тебе передадут. Послушание гарантирую безоговорочное.
— Ох, — вздохнул Миша. — Умная у тебя голова, Хозяин. Сколько брелоков подарил этих, как спички дарил — не думал…
— Да если бы и думал. Не в брелоках деньги, а в людях. До свидания, Миша.
— Прощай, Хозяин.
Склонившись понуро над рулем, он стылым взглядом исподлобья провожал грузную, в клетчатом, модного покроя пальто фигуру цыганского барона, усаживающегося на заднее кожаное сиденье своего заграничного лимузина, фыркавшего выхлопом двухсот шестидесяти лошадиных сил.
Все. С мелочами сегодняшнего дня он покончил. Теперь предстояло главное: предстояло совершить насилие над собой… Впрочем, не было ли насилием над собой то, что совершено им сегодня? Да, но он ни перед кем не играл, никого не обманывал, действовал открыто, а вот сейчас начиналось тягостное и порочное…
Анна. Женщина, существующая как некий объект… чрезвычайного стратегического назначения. Объект, требующий неусыпного контроля и вклада средств.
Операция «Анна» началась год назад, когда он впервые ощутил приближающуюся грозу и начал жить ожиданием катастрофы.
Однажды заставил себя встать ранним утром, поехать на противоположный конец города, дождаться, когда из подъезда жилого дома выйдет малопривлекательная сорокалетняя женщина, сядет в «Жигули» и отправится на службу. А он последует за ней и на очередном перекрестке «неловко» перестроится из ряда в ряд, покорежив бампером крыло ее автомобиля.
С этого началось «знакомство». С ее истерических упреков, желания немедленно вызвать ГАИ, сильного душевного волнения, вызывавшего в нем едва сдерживаемый смех…
— Как вы думаете… во сколько обойдется ремонт? — терпеливо спросил он, выслушав ее возмущенные причитания.
— Да тут… на двести рублей…
— Очень хорошо. Вот двести рублей. За моральные издержки. Расход по ремонту тоже беру на себя. Через три часа подъезжайте на станцию в Нагатино и там заберете свою машину.
— Я не могу через три… только вечером!
— Как скажете. А пока моя машина к вашим услугам. Техпаспорт в вещевом ящике.
Вечером, получив обратно идеально отремонтированный автомобиль с попутно устраненными дефектами, дама позволила себе, наконец, представиться Ярославцеву, как Анна, смущенно возвратив двести рублей. Тот долго отказывался, а после весело предложил:
— Данный конфликт заслуживает того, чтобы его отметить где-нибудь, скажем, в «Арагви». Деньги мои, платите вы… Идет?
Отметили. Познакомились.
Так и появился объект… стратегического назначения.
Анна отличалась вздорным характером, благодаря которому растеряла все былые способности привязывать к себе мужчин и замкнулась в работе, обретя в ней смысл и опору. Занимала Анна ответственную должность в финансовом ведомстве Внешторга, связанную с крупными валютными суммами.
Отношения с любовницей развивались именно так, как Ярославцев и предполагал: в Анне все крепла привязанность к нему, и все острее желалось ей женского, обычного: надежного мужа, детей, — при полном, впрочем, понимании неосуществимости такого желания: возлюбленный имел семью, устоявшийся быт, прочный достаток и ничего, помимо тайной связи, не мыслил. Но и тем дорожила увядающая Анна.
С блистательной небрежностью преподносились им сногсшибательные по ценам подарки, играючи разрешались острые житейские проблемки… Одно угнетало Анну: не часто, как о том мечталось, навещал ее любимый, а мечталось… Да, о многом мечталось Анне! И как-то, превозмогая страх, рискнула она все-таки спросить его: могут ли они быть вместе? Как муж и жена. Ответа она ожидала любого, но услышала более чем внезапное…