— Жутковато, наверное…
— Не, давай без лирики, — напирал Кровопусков. — Он, конечно, мужик ушлый…
— Если он еще в книге жизни, то, наверное, придет, — сказал я. — Но проблема эффективности…
— Спорно, да, — кивнул Кровопусков. — Но — гложет меня, понимаешь…
— Точно, — высказался присутствующий при нашей беседе коллега Алмазов. — Должен прийти. Комары вон… на утюг летят… Инстинкт слеп. Лично наблюдал, — кашлянул он и замолчал, вращая глазами в поисках слов.
— Ну… типа того, — подтвердил Кровопусков, внимательно посмотрев на моего коллегу.
— Богатая мысль, — в свою очередь, сухо сказал я.
…Он вошел в купе, забросил чемодан наверх и отправился покурить в тамбур. Поезд тронулся — неслышно и плавно. По вагону проводница разносила чай, приглушенно играла музыка в динамиках, неслась в оконцах синяя темнота подступавшей ночи, редко прорезанная огнями. Дела он сделал, поездка, кажется, оказалась удачной, им будут довольны.
Исподволь вспомнил могильный обелиск. Чего-то в нем на хватало… Эпитафии, может быть? А какой? Какой именно?
— Кто ответит? — пробормотал он, отгоняя от себя пустое, ненужное раздумье.
Кто ответит?