Не сходя со ступеней, замахнулся костяшками кулака над ближним окошком.
– Хэй, – крикнул он, обращаясь уже к кому-то, – черт, что за чертовщина какая-то…
– Что там, папа?!
– Да… ерунда какая-то. Там…
Мужчина не знал, как отреагирует его дочь. Внутри комнаты, ему показалось, на фоне белой печи метнулась чья-то тень, он решил не говорить об этом дочери, чтобы не показаться сумасшедшим.
– Ладно, доча, давай-ка пойдем лучше отсюда, а то, я чувствую, мы тут дотемна проторчим, так ничего и не выясним. Пусть этим занимаются специальные службы.
Геннадий Петрович, привыкший не верить в потусторонние силы и не доверявший рассказам, внушающим страх, слегка засомневался в своей правоте. Конечно, никаких служб по всей стране, занимающихся изучением паранормальных явлений, не существовало. Он имел в виду Павла, прекрасно понимая, что тот к этому делу никакого отношения не имеет. Но сейчас его задачей было поскорей увести отсюда Наташу, несмотря на то, есть ли тут сверхъестественное или тень в комнате ему просто показалась.
Его предчувствие не подвело.
Спустя минуту послышался скрип. Оба оглянулись назад. Однако дверь по-прежнему стояла на месте. Переглянулись, будто поддерживая друг друга в том, что им пришлось слышать одно и то же.
Мужчина продолжил изучать дом.
– Ого! Ты знаешь, доча, а я тебя лучше сразу предупрежу, твой товарищ попал в кашу, перетертую с перцем, причем с очень даже что ни на есть красным.
– Что случилось, папа?
– Дверь-то не заперта…
– В смысле? Она же забита на гвозди, ты же сам тогда говорил, что видел их шляпки?
– Ах! Не нравится мне все это что-то.
Он ухватился за оттопырившийся край, ручки не было, с настороженностью начал ее открывать, дверь легко поддавалась.
В крылечной пристройке дома оказалось темно и несло сыростью. Все, как в обычных домах, в углу две земляные лопаты, грабли, но полки здесь оказались пустыми, не было законсервированных банок, обычно закинутых после заготовок и как традиционно забытых хозяевами, покидавшими дома на зимний период, они оставались покрытые пылью и отчасти, как и вся пристройка, мелкой паутиной.
– Так, – деловито произнес мужчина, – и что же у нас тут такое, гостей, наверное, не звали? А мы тут…
На краю
На кухне, ведущей в обе комнаты, от печи и пола ярко отражались лучи солнца. Наташа удивилась, заметив на одной из сторон печки нарисованных волка и зайца из мультфильма, она показала отцу. Ничего странного и тем более что-либо похожего на жуткость не замечалось. Все выглядело спокойным и мирным.
– Наташенька, ходи, пожалуйста, осторожней. Кто его знает, здесь никого не было уже больше года.
Павел почувствовал холодок по спине. Приоткрыл глаза. Ноги ощущали твердую поверхность. В помещении, где он находился, пахло сыростью и было немного мрачновато. Вскоре, немного осмотревшись, он решил, что находится внутри церкви или костела. Он не был крещен и никогда не ходил в церковь, не верил в Бога, поэтому ему было трудно определить, к какой вере относился храм. На груди он заметил металлический крестик. У молодого адвоката пронеслось в голове, что тот висел там всю его сознательную жизнь. Что странно, металл совсем не ощущался. Пройдя от двери, встав на самый центр помещения, Павел стал всматриваться в лики святых, размещенные по разным сторонам одной стены, словно стараясь узнать, о чем те думают, но ему не удавалось. Рядом с другими иконами по разным сторонам помещения стояли медные подставки для свечей. В самом центре свисала огромная люстра, в которой рядами, сужаясь конусом кверху по обручам, стояли свечи для освещения.
Павел сделал по ступеням несколько шагов к иконам. Вдруг он услышал скрип входных дверей. Люди, проходившие друг за другом, постепенно заполняли зал. Среди них были женщины разных лет, покрытые платками, мужчины, при входе снимавшие головные уборы. Павел заметил, как ему казалось, что здесь могло уместиться более тысячи человек. Некоторые из пришедших негромко переговаривались между собой. Кто-то направлялся сразу к иконам, крепившимся на стенах церкви, крестился, кто-то ставил тонкую свечу в подсвечник, потом вновь оборачивался к образам святых, вновь крестился. Из-за высокой ширмы с навешанными на нее образами святых выбежал молодой послушник и попросил Павла отойти в сторону.
Стоя у кабинки, откуда доносились звуки песнопения, адвокат еще несколько минут наблюдал за происходящим. Помещение зала вновь пополнялось другими людьми. Он повернул голову в сторону, когда из дверного проема ширмы вышла процессия. Сбоку запели что-то из псалтыря.