Женщина, решив не тратить свое драгоценное время на незнакомца, пожала плечами, ответила «пожалуйста» и отвернулась.
Запущенные после сошедшего снега грядки, бледный наполовину разобранный парник за забором, две оголенные яблони, стоявшие возле забора, где стоял Павел, заполняли собою весь образ дремоты. Едва показавшиеся из почек зеленые листья, казалось, пробуждали это запущенное сонное царство.
– А, извините, – решил спросить он у удаляющейся женщины, – вы не скажете, где здесь дом под номером двадцать восемь?
Остановившись, будто перед ней резко затормозила машина, поправляя распахнувшуюся безрукавку, женщина без какого-либо желания повернулась к Павлу.
– А? Вы что-то хотели? – спросила женщина.
– Видите ли, я рассматриваю одно дело, – Павел прикоснулся к забору, обрадовавшись, что женщина расположена к разговору. «Может быть, она даст мне немного полезной информации о несчастном случае», – подумал он.
Уголовное дело такого рода, в котором он вел свое расследование, было для него впервые, профессиональный стаж адвоката был не велик. Закончив три года назад юридический институт, Павел был автоматически направлен в адвокатскую палату, которая находилась в столице, и через месяц после комиссии он был отправлен обратно. Посидев немного над бумажной рутиной, после очередной комиссии он получил профессиональный статус. В течение полугода Павел уже отработал защиту двух обвиняемых: одному из них лишь сократили один год, другого же из его подзащитных отпустили с испытательным сроком на один год за то, что тот сделал ложное обвинение на своего товарища, чем отвлек от работы милицию.
Павел заметил, что заданный им вопрос заинтересовал женщину, но в то же время она замотала головой, махнув безразлично рукой, скрылась за домом.
«Странная она какая-то, может, она сумасшедшая?» – подумал было Павел, но женщина вдруг выглянула из-за угла.
– Если вы ищете дом Суховых, то это через три дома, по правой стороне сверните… – крикнула она. – Он первый к воде…
Павел хотел поблагодарить жительницу, но женщина уже успела исчезнуть с крыльца, юркнув в дом. Теперь, как подумал Павел, совсем. Но тут же послышались ее выкрики, женщина вновь звала сына домой. Адвокат продолжал идти по деревне, по еще не полностью вытоптанной после сошедшего талого снега тропе.
Становилось тепло. По бледно-розовому небу в своем свободном просторе, не торопясь, куда-то вдаль плыли задумчивые облака. Лучики солнца пробивались при возможности, все больше нарастая из-под этих облаков, и заставили Павла распахнуть весеннюю капустного цвета курточку. Начинавшийся день, казалось, предвещал быть хорошим. В этот момент молодому адвокату хотелось забыть обо всех проблемах, особенно о загадочности того дела, к которому он был прикреплен.
Он вспоминал. Еще каких-то три месяца назад за недоказанностью преступления дело Котрандашева было возвращено прокурору обратно в область. Этим-то молодой адвокат и воспользовался, чтобы как можно точнее прояснить всю суть расследования для предоставления защиты в суде. К тому же он действовал не как государственный чиновник, Павел был сам не прочь узнать больше о мистической форме рассказанной истории подозреваемого в убийстве отчима Эллы. Не встретив на улице никого из людей, он посмотрел на часы. Стрелки показывали одиннадцать часов десять минут. Пройдя по тропе вдоль домов, как указала женщина, Павел вышел к очередной калитке по правую сторону тропы. Случайно зацепил за забор ветровку, порвав при этом внутренний карман, Павел выругался про себя. Осмотрелся. Где-то поодаль доносился звук топора, кто-то колол дрова. Но ему теперь это было совсем не интересно. Приоткрыв калитку, Павел оказался во дворе одного из однотипных маленьких деревенских домов. Все дома, как и этот, были одноэтажными, крыши покрыты еще старым деревянным покрытием из досок и толи. С краю этих крыш виднелись массивные кирпичные выкрашенные известкой печные трубы. И сейчас, смотря на эти неплохо сохранившиеся постройки, Павел сравнивал с теми домами, что находятся в третьей и первой деревнях, как называли их городские жители. Как давно здесь поселились первые люди, Павел не знал, вероятно, с появлением первых лодок. Да и задаваться этим вопросом сейчас было ни к чему, домики выглядели великолепно и представляли собой, скорей, дачный поселок, нежели деревню. Закрыв калитку, пройдя по узкой мостовой, молодой адвокат понял, что зашел в чужой огород. Как ни странно, но Павел предполагал, что все люди, кто живет на даче либо в деревенских домах, пусть даже и на этом острове, в это время должны были заниматься хозяйством. Рыться в огороде, наводить порядок после зимы, впрочем, кроме этих дел, Павлу казалось, что здесь заниматься больше было нечем. Но на хозяйском дворе никого не было. Справа, где-то поодаль, в глубине села, снова послышалось, как кто-то колет дрова.