Для преступника, которого сейчас обвиняли в организации борделя, насильственном удержании, похищении и торговле людьми, он вёл себя подозрительно спокойно. Со стороны Кастильо глупо было надеяться, что и в этот раз повезёт отделаться от обвинений, ведь, в отличие от прошлых дел, сейчас на руках у полиции была масса прямых улик. Карлосу светил огромный срок, скорее, даже пожизненное, никакие присяжные не оправдали бы урода, который похитил одиннадцать девушек, семь из которых не достигли совершеннолетия, и двоих парней. Похищенных накачивали наркотиками и принуждали вступать в сексуальный контакт с множеством людей, чьи личности на данный момент не установлены.
Ричард с большим удовольствием навесил бы на Кастильо ещё не меньше трёх трупов, ведь вся полиция города знала, как представители картеля «Нуэве» избавляются от тех, кто не хочет работать даже под кайфом или перестаёт пользоваться популярностью у клиентов. Жаль, одного знания было мало, чтобы доказать его причастность к прошлым убийствам.
Так почему же преступник был так спокоен и сдержан сейчас, учитывая, каким нервным, агрессивным и грубым он был на задержании? Как бы Ричард ни старался проанализировать причины смены поведения, безоговорочный вывод сделать не получалось. Шагнув ближе к стеклу, андроид ещё внимательнее вгляделся в сгорбленную фигуру. Что же напоминала эта поза? Что-то такое знакомое, что попадалось на глаза достаточно часто.
Смирение.
Внезапно вспыхнувшая догадка была сродни короткому озарению, и Найнс обратился к последним данным по делу Кастильо. И точно, меньше часа назад Карлос разговаривал по телефону со своим адвокатом, Грегори Муном. Согласно имеющимся данным, Мун был бессменным защитником и представителем картеля последние четыре года. Что бы ни сказал Грегори по телефону, для Карлоса это означало конец пути. «Нуэве» всегда быстро избавлялись от тех, кто мог доставить неприятности их бизнесу, они не боялись жертвовать даже верными их идеалам людьми.
«Вероятно, эта мразота даже не доживёт до суда», — отозвалась в системе модуляция голоса Гэвина, и Ричард был полностью согласен с этим предположением. Но кто знает, может, Кастильо решит отыграться за предстоящую смерть и выдаст ту часть информации, что имеется у него в распоряжении. Он разбит, раздавлен, а значит, уязвим — самое время надавить на него.
Поправив манжеты и стряхнув с плеч видимую лишь одному Ричарду пыль, андроид вышел за дверь, направляясь в комнату для допросов. С тихим шипением открылась входная дверь, по бетонному полу неприятно звонко скрипнули ножки стула, когда Найнс отодвинул его от стола. Присев, Ричард немного расслабил плечи и попытался поймать взгляд преступника, но тот всё так же продолжал смотреть на свои руки, скованные наручниками, и не реагировал на чужое присутствие. Даже дыхание мужчины не сбилось с ритма, и лишь выступившая на смуглой коже лба капля пота выдавала его волнение.
Найнс несколько минут сидел молча, продолжая наблюдать за преступником в надежде, что тот начнёт нервничать сильнее, но тишина и молчание возымели обратный эффект — человек успокоился. Выбранная линия поведения провалилась, но Ричард не расстроился, ведь изначально не возлагал на неё больших надежд. Как было известно, в состав «Нуэве» входили не только люди, но и андроиды, которые даже после революции продолжили заниматься привычным делом, наплевав на закон. Кастильо имел в своём подчинении парочку GJ500 и несколько GS200 и привык к присутствию андроидов рядом.
— Карлос Кастильо, официально безработный — довольно богатый безработный, судя по имеющемуся у вас имуществу, — на деле же хозяин борделя, похититель и, предположительно, убийца. Вас взяли с поличным в публичном доме, в котором вы силой удерживали тринадцать человек, вынуждали их вступать в сексуальный контакт, а также накачивали наркотическими веществами и возбудителями, если те добровольно не соглашались заниматься сексом с вашими клиентами. Поправьте, если я что-то упустил.
Отсутствие реакции и гробовое молчание в ответ абсолютно не удовлетворило Ричарда. У мужчины даже пульс не сбился, до того безразлично ему было происходящее.
— Карлос, нам известно всё о работе вашего борделя и вашем прямом участии. — Андроид сделал многозначительную паузу и открыл прихваченную бежевую папку с эмблемой ДПД, из которой выудил несколько фотографий. — У нас достаточно свидетелей, а также наши техники смогли восстановить видео и звукозаписи из модулей памяти тех андроидов, что работали на вас. Самоуничтожение не даёт гарантий того, что данные будут затёрты подчистую, но, думаю, вы это знаете и без меня. И даже без учёта показаний ваших подельников, улик достаточно, чтобы упечь вас за решётку до конца жизни. Рассказать, что ждёт вас в тюрьме? — Наигранно ласковые и заботливые интонации под конец сменились холодностью, и даже сам взгляд андроида стал выражать угрозу.
— Когда ваши сокамерники узнают, через что прошли те несчастные, которых вы подкладывали под своих клиентов, то сначала вас начнут избивать. Проредят зубы, сломают нос, вероятно, не один раз, следом добавят переломанные пальцы, рёбра. А через некоторое время один из надзирателей абсолютно случайно проговорится, что двоим из ваших девочек не было даже семнадцати, а они уже прошли как минимум через три групповых изнасилования. Как думаете, вам дадут хотя бы сутки на подготовку или пустят по кругу сразу же, как только информация дойдёт до ваших сокамерников? — Ричард постучал пальцем по столу, пытаясь привлечь внимание допрашиваемого, но тот упрямо продолжал сверлить взглядом собственные руки. Последовавший подробный и красочный рассказ о том, как жёстко и грубо его будут опускать сначала всей камерой, а потом, возможно, всей тюрьмой, не помог выжать из Кастильо и звука.
Любой другой полицейский на месте Найнса уже отчаялся бы, но андроид внимательно фиксировал малейшие мимические изменения, сдерживаемую дрожь в пальцах, усилившееся напряжение в теле и сбившееся дыхание. Карлос вряд ли бы дожил до тюрьмы, но рассказ о возможных унижениях и боли навевал на него страх. Теперь стоило сменить тактику, попробовать проявить сочувствие.
— Вы боитесь, Карлос, не хотите слушать меня, продолжаете молчать. Это потому, что картель всё равно подошлёт к вам убийцу, я прав? Вы не говорите, потому что считаете, что нет смысла сдавать их, раз вы в любом случае умрёте. — Тон Ричарда стал мягче, участливее, андроид усиленно начал изображать понимание и сочувствие, хотя у самого внутри кислотным сиянием полыхало желание выбить из мрази всё дерьмо, чтобы даже смерть показалась лучшим выходом из положения. А ведь мало было вытянуть из него информацию про «Нуэве», нужно было спросить про Гэвина.
— Полиция может защитить вас, Карлос. Просто расскажите всё, что вам известно о работе картеля, опишите схемы, сдайте точки с публичными домами, и мы переведём вас в безопасное место, создадим новую личность. Вы будете находиться под программой защиты свидетелей, и никакие наёмники не смогут добраться до вас. — Отодвинув в сторону папку, Найнс склонил голову, заглядывая в чёрные глаза молчаливого преступника. — Ты будешь жить, Карлос, — почти шёпотом закончил андроид.
В ответ Кастильо лишь скептически хмыкнул и откинулся на спинку стула, насколько позволяли звякнувшие наручники. В скучающем взгляде не появилось и намёка на интерес в сотрудничестве. Преступник продолжал молчать, понемногу выводя андроида из себя своим игнором.
— Хорошо, Карлос, я буду откровенен, — произнёс Ричард, натянуто спокойно повторив позу подозреваемого. — Пропал один из наших, детектив Гэвин Рид. Думаю, ты прекрасно помнишь его, учитывая те красочные эпитеты и многообещающие угрозы, которыми ты сыпал в его адрес во время задержания. Когда мы докажем, что за похищением стоит «Нуэве», мы по кусочкам разберём всю структуру картеля, пересажаем всех до последней, самой мелкой, сошки, а первым под раздачу попадёшь ты. Полицейские очень не любят, когда обижают своих. — Андроид приподнялся, нависая над мужчиной. — Более того, я не люблю, когда обижают близких мне людей, так что в твоих же интересах рассказать всё, что знаешь.