Кастильо молчал, внимательно смотря в холодную сталь глаз полицейского, в которых отражалась злость и ничем не прикрытая угроза. Стоило Найнсу завершить свою речь, на тонких бледных губах допрашиваемого расцвела паскудная ухмылка. Преступник даже успел уловить, как на мгновенье диод детектива мигнул жёлтым, а на ненастоящем лице отразилось непонимание.
— Значит, тот уродец со шрамом исчез, — бесяче растягивая гласные, протянул мужчина. — Знаешь, детектив, с этого и надо было начинать, ведь это просто музыка для моих ушей. Лучшая новость, которую я мог бы услышать перед тем, как сдохну. — Человек громко засмеялся, выдавая своё удовольствие, и не заметил, как диод андроида медленно налился алым. Отсмеявшись, преступник внезапно подскочил, стул с грохотом упал на пол, короткое эхо отразилось от тёмно-зелёных стен допросной, а сам Кастильо зашипел, слишком сильно дёрнув наручниками.
— Ты не представляешь, детектив, с каким удовольствием я бы послушал его стоны, пока какой-нибудь извращенец драл бы его, как течную суку.
Стол протяжно скрипнул, когда андроид слишком сильно сжал пальцы на столешнице. Слушать, как эта мразь с таким маниакальным наслаждением и несдержанным презрением рассказывает о том, как будут брать Гэвина, было невыносимо. Внутри клокотала чистая, обжигающая ярость, нагружая алыми ошибками всю систему, и лишь чудом Ричарду удавалось сдерживать желание размазать ухмыляющееся лицо по стенке. Но терпеть, пока этот ублюдок поливает грязью любимого человека, Найнс не мог.
А Кастильо всё продолжал, словно не замечая опасности, исходящей от полицейского.
— О, как же не повезёт вашему Гэвину, когда до него доберутся Братья, — мечтательно промурлыкал мужчина. — Два пидораса, мать их, те ещё извращенцы, не могут трахать друг друга, поэтому ебут в одну дырку любого, кто придётся по вкусу. Хотя их столько раз предупреждали, что двойное проникновение в новеньких запрещено… Жаль, что пропущу вопли вашего детективчика, когда его будут рвать. — Новый раскат хриплого хохота стал последней каплей.
— Ах ты мразь! — приглушённо прорычал андроид, замахиваясь, но его руку перехватила чужая.
— Достаточно! — не терпящим возражений тоном, произнёс ворвавшийся в допросную Коннор, внимательно смотря на сиблинга. — Я закончу здесь, а ты успокойся, приведи себя в порядок и иди к капитану Фаулеру. Он ждёт.
Едва удержав под контролем желание принудительно подключиться и отправить систему восьмисотой модели в гибернацию, чтобы без помех разобраться с Кастильо, Ричард выдернул руку и молча вышел за дверь. Не хотелось признавать, но Коннор был прав: следовало взять себя в руки, ведь чтобы получить дело Гэвина Рида под контроль, нужно постараться убедить капитана в своей беспристрастности и полной готовности к ведению расследования. Именно этим и собирался заняться девятисотый.
Быстрыми шагами выйдя из допросной, андроид спрятался от посторонних взглядов в пустующем сейчас туалете. Равномерный стук каблуков форменных ботинок глухим эхом отразился от белых кафельных стен. Холодный свет светодиодных ламп для сбоящей от раздражения системы казался непростительно ярким, и Ричард принудительно прикрыл диафрагмы объективов, чтобы уменьшить поступление света на матрицу визоров.
Обозлённо ударив ладонями по раковине с такой силой, что на руках сполз скин, Найнс поднял взгляд на своё отражение. Он тяжело дышал, усиленно охлаждая перегревающийся процессор, из аккуратно уложенных волос выбилось ещё несколько прядей, на щеках выступила имитация румянца, а диод беспрестанно полыхал алым. Только слепой бы сейчас не догадался о том, что девятисотый на грани бешенства. Мало того, что этот уродец Карлос Кастильо не шёл на контакт и упрямо молчал, так он посмел насмехаться над Гэвином. Ричард мог бы попробовать отрицать каждое слово преступника, но он не хуже других сотрудников знал, что делают «Нуэве» с людьми, которых похищают.
«Это не “Нуэве”», — зазвучал хмурый голос Гэвина.
Именно! Ричард не мог не согласиться с этим утверждением. Пока нет бескомпромиссных доказательств, что в похищении виновны «Нуэве», в любой момент могут появиться улики, указывающие на кого-то другого.
Прикрыв глаза, андроид запустил оптимизацию процессов, чтобы снизить нагрузку на оперативную память и остановить повышение уровня стресса. Красное мерцание пошло на спад и постепенно исчезло, диод несколько раз мигнул, окрашиваясь в жёлтый, и через несколько секунд засветился ровным голубым. Сделав пару финальных вдохов, Найнс окончательно успокоился и снова открыл глаза. Зачесав пятернёй растрепавшиеся волосы, Ричард поправил пиджак и, натянув на лицо непроницаемую маску безразличия, почти строевым шагом направился к Фаулеру.
Кабинет капитана встретил прохладой (Джеффри Фаулер всегда включал кондиционер на пару градусов ниже, чем в основном помещении), тихим кликаньем компьютерной мыши и ритмичным постукиванием пальца по столешнице, которое выдавало повышенную нервозность начальника.
— Садись, — коротко бросил капитан, не отрывая задумчивого взгляда от экрана терминала.
Полупрозрачный интерфейс ничего не скрывал, и Ричард, проанализировав текст, недовольно поджал губы. На экране был виден отрывок из недавно открытого кейса по поиску Гэвина Рида, следователи по делу не изменились и не добавились, в графах по-прежнему значился лейтенант Хэнк Андерсон и детектив Коннор Эйтс. Своего имени Ричард не увидел даже в поле «консультант».
Придвинув стул ближе к столу капитана, Найнс бесшумно опустился на сидушку. Фаулер продолжал молчать, нервно делая какие-то пометки в лежащем на столе документе, текст которого не был виден девятисотому. Мужчина что-то неразборчиво зашипел себе под нос и в итоге, бросив ручку на стол, с долгим выдохом откинулся в кресле. Потерев пальцами переносицу и усталые глаза, в белках которых полопались капилляры, мужчина наконец посмотрел на подчинённого, который от напряжения даже перестал имитировать дыхание.
Поведение капитана напрягало андроида, он не мог понять, почему шеф ведёт себя так, словно в его отделе никто не исчез. Он должен был бросить свободные силы на поиски Гэвина, должен был отправить Ричарда на поиски напарника, а не разгребать документы после конференции. Найнс понял, что реагирует чересчур эмоционально, когда скин стёк со сжатых пальцев, оголив белый пластик. С трудом разжав заевшие от излишне применённой силы суставы, девятисотый повёл плечами назад и постарался принять непринуждённую позу.
— Догадываешься, зачем я тебя вызвал? — тихо буркнул капитан, продолжая выстукивать пальцем какой-то ритм. Сосредоточенный взгляд впился в окаменевшую фигуру подчинённого, и андроид внутренне подобрался, стоически выдерживая навязанную игру в гляделки. — Думаю, несмотря на мой приказ, тебе уже намекнули о новом деле, а то и вовсе всё разболтали.
Ричард утвердительно кивнул.
— Я знаю, что дело связано с исчезновением моего напарника, детектива Гэвина Рида, — андроид старался говорить официально, спокойно, не выдавая ярой заинтересованности и желания прямо сейчас сорваться с места и взяться за изучение улик. — Подозревают «Нуэве», но, как я полагаю, такой выбор подозреваемых сделан только на основании угроз, исходящих от Карлоса Кастильо во время ареста.
— Да, пока что нет улик, указывающих на кого-то другого. Откровенно говоря, сейчас по делу Гэвина нет вообще никаких улик, Коннор и Хэнк только взялись за изучение маршрута Рида. Единственное, что мы знаем наверняка, домой после окончания смены он так и не вернулся. — Голос Фаулера явно указывал на недовольство таким положением дел.
— Почему вы приказали скрыть от меня исчезновение детектива Рида? — уже не пряча интерес, спросил Найнс.
— Чтобы ты не натворил глупостей, — отозвался Фаулер. — Ты сдержанный парень, Ричард, но я не хотел допустить даже малейшего шанса, что ты бросишь все текущие дела и сорвёшься на поиски Рида. Я прекрасно знаю, как эмоционально реагируют полицейские, когда дело касается их напарников.