Не хотел даже близко, в мозгу от возбуждения остались жалкие крохи, которые держались только из-за введённой дряни. Полное психологическое отторжение происходящего, и никакая физиология и крепкий стояк не могли на это повлиять. Лучше дальше стонать под андроидом, чьего лица даже не видел, принимать в себя его пальцы, игрушки, подставлять зад, рот, толкаться в кулак, только не проходить через это. Тёмный сгусток в груди крепнул, набухал, разрастался глубже, въедаясь в лёгкие, сердце, с нервными импульсами тянулся к мозгу, вскипая чем-то яростным, агрессивным, но при этом нестерпимо болезненным. Новая трещина прорезала дамбу, блокирующую эмоции, когда встал на кровати и по приказу развёл в сторону ягодицы. Следом больше трещин, только мельче, пока грубыми толчками мужик проникал в дырку и ходил, словно поршень. Закушенное одеяло, лишь бы сдержать ругательства на убогие попытки этого урода подрочить. Тот не пытался сделать приятно, а лишь забавлялся реакцией, не собираясь доводить до финала. Вязкая вонючая слизь на лице, когда вынудил повернуться и кончил, пачкая щёки, глаза, волосы.
— Грязная потаскуха, подрочи себе. — Шлепок по стволу, и Гэвин на автомате обхватил чудом не упавший член. — На меня смотри, мразь.
Сперма неприятно склеила веки, пальцами удалось протереть лишь один глаз, но из-за слипшихся ресниц чужое лицо размылось. Может, оно и к лучшему, Гэвин не хотел его запоминать, предпочёл ограничиться набором характеристик для создания фоторобота. Без удовольствия двигал рукой, пока урод одевался и бесконечно извергал из себя словесное дерьмо; несколько фрикций сделал по инерции, когда мужик уже вышел за дверь. Но с щелчком замка волной цунами обрушилось понимание случившегося, дамба обвалилась, сдаваясь под напором эмоций, и Гэвин раненым зверем взвыл в потолок. Из глаз потекло тёплое, полилось каким-то безумным потоком, пока болезненно кривил губы и кричал, избивая матрас. Забыть, забыть, забыть! Хотелось удалить из памяти чужой запах, вкус, но не выходило стереть даже сперму с лица — ладони только сильнее размазывали семя. Из горла рвался не крик — рёв — неконтролируемый, громкий, знаменующий начало истерики.
— Гэвин! — испуганный голос смесью статики и мужской озвучки послышался над головой, но мозг не воспринял, не осознал. А потом укол в бедро, и блаженная темнота распахнула свои объятия, встречая измученного человека. Взволнованные интонации и осторожные касания потонули в черноте.
Первым вернулось уютное ощущение тепла, потом к нему прибавилась лёгкая тошнота и головокружение, которое ощущалось даже в чёрной маске, следом добавилась пульсация в анусе и горле. Гэвин бесцельно двинул головой, отбрасывая остатки сна, и попытался встать, но от слабости одна рука соскользнула, а вторая — прикованная — даже не сдвинулась.
— Зачем? — прохрипел саднящим горлом и кивнул в сторону пристёгнутой руки. И пусть глаза ничего не видели, шестое чувство подсказывало, что Тин в комнате, сидит прямо напротив кровати.
— Для безопасности, чтобы ты не навредил себе, — тихо отозвался механический голос.
— Навредил?
— У тебя в вене катетер с физраствором, чтобы вывести возбудитель и транквилизатор, я не хотел, чтобы тебя снова рвало. А ещё я ввёл успокоительное, пока ты спал.
— Успокоительное? — непонимающе послышалось в ответ.
— Ты не помнишь? После того, как посетитель ушёл, у тебя был нервный срыв. Истерика.
— Теперь помню, хотя смутно, — кивнул Гэвин, когда память любезно подбросила картинки отвратительного секса и самые зачатки эмоционального взрыва.
— Прости, до этого не должно было дойти, — в голосе слышалось искреннее раскаяние.
— Не притворяйся, что жалеешь, — прохрипел в ответ Гэвин, — будто тебе не плевать.
— Мне правда не плевать, пусть ты и не веришь. Я виноват, не предусмотрел, не учёл такого исхода, — затараторил Тин, — но ты всё это время держался так стойко, уверенно. Я не думал, что дойдёт до подобного.
— Разве не в этом твоя цель — сломать, чтобы сдался и покорно выполнял приказы? — прошептал пересохшими губами.
— Не делай из меня монстра, Гэвин, такой цели нет и никогда не было. — Рид не видел, но пластиковые губы скривились, выдавая чужую боль. — Я ведь не плохой, правда, просто ошибся, но ведь все совершают ошибки, абсолютно все, без исключения, и неважно, андроид это или человек. Ты ошибался, твои родители, коллеги, друзья ошибались, твой напарник тоже ошибался!
— Думаешь, мне станет от этого легче, проще будет трахаться со всякими уродами, зная, что это из-за того, что ты где-то проебался?! — Гэвин сорвался на крик.
Молчание в ответ затянулось, слышалось лишь ровное дыхание, пока андроид вентилировал искусственные лёгкие. Тихие шаги через несколько секунд, осторожное прикосновение к сгибу локтя, пока Тин отсоединял катетер и останавливал кровь, звяканье цепи, когда освободил руку. Дрожащие пальцы, когда неуверенно погладил ладонь, и неопознаваемый звук, стоило убрать руку.
— Я хочу помочь тебе пройти через это, — склонившись, сказал андроид, опаляя дыханием щёку. Кончик носа щекоткой прошёлся по коже, и Гэвин отвернулся, уходя от прикосновения. — Позволь мне стать твоей опорой.
— Что ты несёшь? — Не было сил даже злиться. — Это из-за тебя я здесь, ты похитил меня, я не сам, блядь, сюда пришёл!
— Я не могу вернуться в прошлое и исправить то, что уже натворил, хочу, но не могу. Зато я в силах повлиять на настоящее. — Матрас прогнулся под чужим весом, когда Тин полностью лёг рядом.
— Ты сломан, — прошептал Гэвин, не сопротивляясь горячим объятиям, — болен, или как там это у андроидов происходит. Тебе в сервис нужно, шестерёнки свои чинить.
От усталости и нервного истощения организм быстро разморило, и Гэвин уснул, так и не разобрав, что ответил Тин.
11 сентября 2039 года
— Ричард, ты занят?
Андроид открыл глаза, встречаясь взглядом с Коннором, который выглядел воодушевлённым.
— Изучал отчёт криминалистов с последнего места преступления, — равнодушно ответил Найнс. — Есть новости от Маркуса, он связался с андроидами из списка?
— Как раз по этому поводу я хотел с тобой поговорить, — вздохнув, Эйтс на секунду замялся, подбирая слова. — Мы не будем допрашивать оставшихся андроидов.
— Что? — Недоумённо моргнув, Ричард включил повтор аудиозаписи, посчитав сказанное ошибкой работы слуховых сенсоров. — И как это понимать? — Диод мгновенно налился жёлтым, когда Найнс убедился, что не ослышался.
— Я повторно проанализировал список подозреваемых и пришёл к выводу, что мы непродуктивно тратим ресурсы расследования. Даже если мы сократим количество андроидов вдвое, проследить за всеми в любом случае невозможно, у участка нет такого количества патрульных, поэтому я предложил капитану сменить курс. Поскольку поиски Гэвина напрямую связаны с делом «Нуэве», было принято решение все силы направить на раскрытие публичных домов картеля.
— Ты это серьёзно, Коннор? — Поднявшись с кресла, Ричард навис над сиблингом, который сидел на краю стола. — Ты убедил капитана отложить поиски детектива Рида и полностью переключился на «Нуэве», я правильно понял?
— Да, — спокойно ответил Коннор и захрипел, когда Ричард побелевшими пальцами вцепился в шею. Скин стёк до ключиц, голосовой модуль засбоил, выдавая механические звуки, пока девятисотый до скрипа сдавливал горло. — Остановись, — просипел Эйтс.
— Какого хрена тут происходит? — послышался недовольный голос лейтенанта Андерсона. — Ричард, отпусти его, сейчас же! Это приказ!
— Да, сэр, — сбиваясь на статику, процедил девятисотый и расцепил пальцы.
— Я жду объяснений, детектив Найнс, — задвинув напарника за спину, спросил Хэнк.
— Вы знали? — глубоко дыша, спросил Ричард. — Знали, что Коннор убедил капитана сосредоточиться на деле картеля в ущерб поискам Гэвина?
— Это правда? — Лейтенант повернулся к напарнику, в недоумении подняв брови.
— Нет, — поправив галстук, ответил Эйтс, — не совсем. Я действительно предложил сосредоточиться на поисках борделей «Нуэве», но это никак не скажется на деле детектива Рида. Когда мы выйдем на картель, найдём и его.