***
Электронное табло часов показывало 00:51 ночи, когда Гэвин проснулся от несильного удара в дверь и шороха. Похоже, кто-то прислонился с обратной стороны и сполз по полотну на пол.
— Тин? — сонным голосом позвал Рид, но не получил ответа. — Тин, это ты?
Глупый вопрос, но обычно андроид не молчал, просил надеть повязку и ложился рядом или тихо проникал в комнату и делал всё сам. Может, что-то случилось?
— Я надену маску, а ты зайдёшь. — Взяв повязку с тумбочки, Гэвин завязал глаза. — Тин, иди ко мне.
Несколько долгих секунд тишины, шорох под дверью, замок щёлкнул и открылся, впуская андроида. Шаги до кровати — тихие, медленные — и Тин лёг рядом, но ниже, положив голову на бёдра.
— Что с тобой, Жестянка?
— Устал, — голос звучал приглушённо, — кажется. Работы много, времени на перераспределение процессов и дефрагментацию мало, из-за чего логи и кэш забиты мусором, информация хаотично раскидана в памяти, консоль переполнена запросами, а корпус греется от недостатка тириума. Мне нужна глубокая гибернация.
— И поэтому ты решил сесть у двери? — хмыкнул Гэвин и опустил ладонь на затылок андроида. Пальцы наткнулись на что-то мягкое, и Рид от неожиданности одёрнул руку и ощутил щекотку на коже, когда скин начал растворяться.
— Зачем? — в голосе звучала обида. — Блядь, на кой хуй ты вечно снимаешь свой ебучий скин, если я тебя даже не вижу?!
— Гэвин.
— Тридцать шесть лет Гэвин! — рыкнул и исправился, — тридцать семь. Ты мне так красиво, блядь, на уши приседаешь со своими чувствами, при этом даже потрогать себя не даёшь. Я всё равно не смогу определить, кто ты, пощупав твою кожу или волосы! Так почему?
— Тебе важно, как я выгляжу? — Поднявшись, андроид сел рядом.
— Нет, но разве это повод каждый раз снимать кожу? Я хочу, блядь, знать, какой ты со скином, хотя бы текстуру.
— А ты когда-нибудь задумывался о причинах, почему ты хочешь это знать?
Собеседник молчал, и Тин решил начать издалека.
— Я загрузил себе в память тысячи блюд, проанализировал десятки тысяч рецептов, чтобы подобрать подходящие для тебя. Я не могу чувствовать вкус, готовлю интуитивно, но стараюсь. Тебе нравится, как я готовлю?
— Да, — ответил Гэвин, не понимая, к чему вопрос.
— Я похитил тебя, был вынуждено груб в начале, но я всегда заботился о тебе, и сейчас делаю всё, чтобы тебе было комфортно. Больше никого, никогда я не подпущу к тебе. Ты веришь мне?
— Да.
— Я не могу выпустить тебя на улицу, но постоянно в воду и еду добавляю витамины, чтобы отсутствие солнца не сказывалось на здоровье. Принёс тебе книги, журналы, гитару, одежду и остальное, готов принести, что попросишь, лишь бы ты не чувствовал себя ущемлённым и нуждающимся. Пока тебе хватает?
— Да.
— Я признался тебе в своих чувствах, открылся. Для системы ты приоритетный пользователь, твоя жизнь стоит превыше всего, ты и есть моя система, Гэвин, мой мир, и я люблю тебя. А ты любишь меня?
— Я не… — Рид растерялся от вопроса. — Я не знаю, Тин, я не понимаю. Это, блядь, не так просто!
— Вот и мне не просто, Г̵э̴в̶и̵н̴! — от стресса голос засбоил сильнее. — Прошу, дай мне немного времени, хорошо?
На запястье сомкнулись пальцы — не пластиковые, а с кожей, — и Тин поднёс ладонь к своим губам. Подушечками Гэвин ощутил мягкость скина, провёл пальцами, опустился ниже, к подбородку, чувствуя едва различимые пеньки щетины («Киберлайф» проработали даже это), но движение в сторону, и снова под пальцами оказался пластик. Тин вернул кожу вокруг рта, остальное лицо осталось голым, но Риду хватило и этого. Подавшись вперёд, он оставил быстрый поцелуй на губах и отстранился.
— Давай спать, Жестянка, — и первый откинулся на подушку, чувствуя, как андроид укладывается рядом.
16 февраля 2040 года
В центральном отделении Департамента полиции Детройта было более шумно, чем обычно. Взволнованные голоса коллег перемежались друг с другом, не позволяя вычленить из общего хора причину эмоционального возбуждения. Ричард, в фоновом режиме мониторя долетающие до слуха обрывки разговоров, подошёл к рабочему месту, но оклик капитана не позволил сразу взяться за работу. Кивнув, Найнс вошёл в кабинет и опустился на стул.
— Коннор вышел на картель, — без прелюдий начал Фаулер. — Слежка за Флейшманами дала свои плоды, взяты с поличным на передаче данных «Нуэве». Прокурор предложил им выгодную сделку, они сдали свои контакты, раскрыли нескольких купленных полицейских, указали на имеющиеся в городе точки с публичными домами, которых осталось всего четыре. Завтра объединенные силы полиции, спецназа и ФБР будут проводить захват. Ты не будешь участвовать в операции, но я даю тебе отгул, можешь присутствовать на точке в Мидтауне. Коннор уверен, что Гэвина держат именно там.
— Спасибо, капитан Фаулер. — Андроид кивнул. — Имя главы «Нуэве» известно?
— Основной подозреваемый Уильям Вуд, владелец сети отелей Motor Hotel и пары десятков дешёвых мотелей. Коннор отследил платежи с подставных фирм в пользу Флейшманов и пойманных перевозчиков, с трудом смог связать их с головной организацией. Похищенные снимали номера в его мотелях, администраторы проводили короткий опрос, выясняли основные критерии, и если люди подходили для нужд картеля, то информация шла дальше. Цепочка длинная, запутанная, Коннор до сих пор сводит концы с концами, но ждать ареста Вуда мы не можем: давят СМИ, давит ФБР, а на днях с начальником полиции связался губернатор штата и приказал действовать. Операция начнётся в десять утра, приезжай на 1008 Темпл-стрит. Вопросы?
— Никаких, сэр.
— Тогда свободен. — Фаулер кивнул на дверь и отвлёкся на зазвонивший телефон.
Завтра.
Губы растянулись в напряжённой улыбке, и андроид предвкушающе облизнулся.
Завтра будет переломный день.
17 февраля 2040 года
Руки подрагивали, когда Ричард, бессовестно нарушая скоростной режим (пришлось взломать дорожные камеры и отслеживать перемещения патрульных машин), гнал «хонду» в Мидтаун. Волнение, азарт, предвкушение, текли по трубкам вместе с голубой кровью, отчего тириумный насос сокращался в два раза быстрее.
«Ты столько ждал, Жестянка, и вот он — момент истины», — вещала модуляция Гэвина.
До побеления закусив губу, андроид сильнее вжал педаль в пол. В следующий поворот вписался со скрипом шин и откинул в сторону возмущения модуляции по поводу варварского обращения с тачкой. Припарковаться пришлось в двух кварталах от точки сбора, таймер перед глазами неумолимо тикал, приближая десять часов. Хлопнув дверью, Найнс побежал к нужному дому, слыша по полицейскому каналу, что спецназ зашёл внутрь. Долгие две минуты и тридцать шесть секунд в эфире была тишина, пока кто-то из спецназа не выключил глушилку, после: шум голосов, перекличка, приказы сдаваться, выстрелы, крики.
Окончания операции андроид ждал у входа в бордель, стоял, опершись на дверь чьей-то машины, и теребил «собачку» замка. Через три минуты и восемь секунд после начала штурма начали выводить первых пострадавших, одного взгляда на которых было достаточно, чтобы понять, — люди едва держатся в сознании. Спустя две минуты и сорок девять секунд выстрелы прекратились, и спецагент Грейт объявил о конце операции. В обход протоколов Ричард поочерёдно проверил остальные каналы связи, убедившись, что на оставшихся точках захват завершился успешно.
И вот новая партия пострадавших из трёх человек выведена, следом — ещё четверо, под конец — последний парень, которого пришлось положить на носилки. Дальше пришла очередь преступников: двое андроидов, пятеро людей, одного из которых вели отдельно (видимо, местный управленец). Спецназовцы покидали двухэтажное здание, уступая очередь криминалистам, и последним из распахнутых дверей показался Коннор. Глаза опущены, диод налит алым, руки сжаты в кулаки, а уровень стресса восемьдесят два процента. Он медленно приблизился и замер в паре шагов.
— Мы обыскали дом, Ричард, вывели всех, кто там был. Я лично просканировал комнаты, где держали похищенных, пустые в том числе, но следов пребывания Гэвина нигде нет.
С каждым словом Коннора лицо Найнса становилось непроницаемее, а диод перешёл на стабильный жёлтый.