Дональд Уэстлейк
Кто похитил Сэсси Манун?
Часть 1. Машины
Глава 1
Шагая по залитому солнцем причалу к «Осмотрительной», Келли в который раз порадовался, что хозяином этой красавицы посчастливилось стать именно ему. Сверкающая белизной сорокафутовая яхта, построенная на верфи «Нельсон и Олмен» в 1940 году, за время своего существования была изрядно модернизирована. Теперь на ней стояли двойные дизельные моторы GM 6-71, а вдобавок она была оборудована новейшими навигационными приборами и кондиционером. Келли владел «Осмотрительной» вот уже семь месяцев, живя на ее борту в добровольном затворничестве. Яхта была его убежищем, плавучим домом, где он мог спрятаться от окружающего мира. Сегодня это положение вот-вот должно было измениться, и в глубине души Келли этого побаивался.
Отчасти именно по этой причине он пришел сюда так рано — почти на час раньше назначенной на 13.00 встречи. Хотелось побыть в одиночестве, прежде чем в его жизнь и на его судно вторгнутся посторонние люди, а разработанные им планы перестанут быть просто безобидными мечтаниями и начнут воплощаться в жизнь, после чего пути назад уже не будет.
Келли — серьезного вида худощавый молодой человек в очках с пластиковыми солнцезащитными шторками, одетый в белую рубашку навыпуск, брюки цвета хаки и серые кроссовки, — осторожно перешагнул с причала на палубу и остановился, оглядываясь по сторонам. Насколько можно было судить, за ним никто не наблюдал. Флоридское солнце нещадно палило, и поблескивавшая свежей краской «Осмотрительная» внешне ничем не отличалась от множества других яхт, пришвартованных на якорной стоянке к югу от Майами-Бич. Разумеется, отличия были, причем весьма существенные, но об этом знал лишь один он.
Пригибаясь, Келли спустился по узкому трапу в кают-компанию — просторное помещение с застеленным зеленым ковром полом и обшитыми кленовыми панелями стенами. Здесь было жарко и душно, и перед тем, как снять с очков пластиковые шторки и войти в тесную носовую рубку — центр его тайной жизни? — он повернул рукоятку кондиционера на максимум. Затем щелкнул выключателем, улыбнулся машине, занимавшей почти всю комнатку, и тихо сказал:
— Привет, УМНИК.
Машина молчала.
Келли уселся за пульт, мягко положил руки на клавиатуру и умиротворенно улыбнулся. Было слышно, как о борта лениво плещется легкая волна, едва заметно раскачивая яхту, как поскрипывают якорные канаты…
— Ну что ж, сегодня настал великий день, — обратился он к машине и печально покачал головой. — Искренне надеюсь, что ты прав.
Келли, точнее — Келли Брэм Николас Четвертый, сын Келли Брэма Николаса Третьего, внук Келли Брэма Николаса Второго, и правнук Келли Брэма Николаса Первого терпеть не мог людей, но зато всей душой обожал машины. Имея отца-тихоню, придавленного непомерным грузом необходимости быть третьим подряд Келли Брэмом Николасом, и властную мать, которую мог полюбить только врач-психиатр, нынешний Келли Брэм Николас вырос с твердым убеждением, что в этой жизни можно доверять только машинам, но ни в коем случае не людям.
Честно говоря, во многом Келли и сам походил на маленькую великолепно отлаженную машину, и если все его научные исследования в области электроники, механики и химии до сих пор не принесли ему богатства и известности, это еще не означало, что он не достиг определенных успехов.
До сегодняшнего дня жизнь Келли представляла собой бесконечную череду пирровых побед. Дома приходилось несладко, поскольку отношения с матерью можно было без преувеличения охарактеризовать как конфликтные, а отец, человек замкнутый, не желавший слышать о чьих-либо проблемах и старавшийся бывать дома как можно реже, совершенно не интересовался делами сына. Школьные годы вспоминались как сплошной кошмар. Не обладая крепкими кулаками, Келли был одним из тех всезнаек, которым ум приносит одни неприятности. Учителя недолюбливают учеников, чьи знания превосходят их собственные, а дети — сверстников, командным играм на свежем воздухе предпочитающих книги. Неудивительно, что со временем Келли превратился в умного и язвительного одиночку, совершенно не приспособленного к жизни в современном обществе.
После того, как его отчислили из четвертого колледжа подряд за то, что он учился не просто хорошо, а очень хорошо, Келли обнаружил, что решение, принятое на родительском совете, сделало получение дальнейшего образования невозможным. Впрочем, этого ему уже и не требовалось. Основная проблема заключалась в другом: разрушительные последствия ряда рискованных экспериментов в лабораториях колледжей, куда ему порой всеми правдами и неправдами удавалось пробираться, положили конец его и без того нечастым практическим исследованиям. Как же теперь продолжать опыты? — ломал он себе голову. И на какие деньги? О том, чтобы устроиться на работу, не могло быть и речи, поскольку для этого требовался диплом, а также умение общаться с коллегами.