Бенни Бернард был тут как тут — заботливо поддерживая ее под локоток, он мужественно отбивался от фотографов и репортеров:
— О'кей, ребята, на сегодня все, ребята, завтра, завтра, ребята, но она безумно счастлива оказаться здесь и уверена, что это будет потрясающий фестиваль.
— Бенни у меня хороший мальчик, — тихо проговорила Сэсси. — Время рассчитал отлично.
— Для своей Миледи я готов на все, — усмехнулся тот, прокладывая дорогу в толпе.
Неожиданно перед ними как из-под земли возник высокий и болезненно тощий молодой человек.
— Добро пожаловать на Ямайку, мисс Манун! — воскликнул он с сильным английским акцентом. — Я — Буллуорт Спенс, от сэра Альберта. Прошу к машине. Сюда, пожалуйста.
Спенс показал, в какую им сторону, и повел их за собой. Сэсси изумленно уставилась на Бенни, который, хитро подмигнув, прошептал:
— Расскажу по дороге.
Стараясь не отставать от Спенса, они подошли к черному «роллс-ройсу». Сэсси, Бенни и афганцы устроились на заднем сиденье, а Спенс сел рядом с шофером. Полицейский закрыл за ними дверцу, и машина медленно двинулась вперед. Какой-то молодой фотограф-блондин, перепоясанный множеством ремней, щелкнул Сэсси через стекло, и «роллс-ройс» наконец вырулил на шоссе.
— Да что с ними такое? — Сэсси изумленно тряхнула головой. — Репетируют встречу Де Голля?
— Милочка, да они здесь от тебя все балдеют, — пояснил Бенни. — Это тебе, конечно, не Лос-Анджелес или Нью-Йорк, но тем не менее. А кроме того, надо же этим ребятам настрочить какой-нибудь материал, чтобы оправдаться перед бухгалтерией за старые расходы.
— Ты всегда знаешь, как поднять человеку настроение.
Бенни, так и не уловивший едкого сарказма, воспринял ее слова совершенно серьезно.
— Ну что, надеюсь, теперь-то все о'кей? — ухмыльнулся он. — Хоть теперь-то ты на меня не сердишься?
— Как на тебя можно сердиться? Куда нас везут?
Бенни посмотрел вперед, но заднее сиденье было отделено от переднего стеклянной перегородкой, сквозь которую, судя по всему, не проникало ни звука.
— На время фестиваля ты — гостья сэра Альберта Фицроя, — объявил он. — А рядом с шофером сидит его адъютант, Спенс.
— Я думала, на фестивале все будут жить в отеле.
— Так решили на студии. Они считают, что так будет лучше.
— Скажите, какие заботливые! Что еще за сэр Альберт Фицрой такой?
— Англичанин. Руководит «Юнайтед Кингдом филмз». Вдобавок поддерживает тесные контакты с местным правительством по поводу того-сего. Но тебе на его счет волноваться нечего, он педик.
— М-да, лучше и не придумаешь.
— В любом случае, мы здесь ненадолго. — Бенни спихнул с колена голову одного из афганцев и достал из кармана пиджака записную книжку. — Хочешь послушать нашу программу пребывания?
— Можно. И больше так Каму не толкай.
— Прости. — Бенни открыл записную книжку. — Так… Сегодня вечером в доме Фицроя состоится прием в твою честь. Фактически его организует «Юнайтед Кингдом филмз».
— Наверное, он захочет, чтобы я на него работала, — заметила Сэсси.
— Возможно, — согласился Бенни. — Мне-то почем знать?
— Не буду я на него работать! — фыркнула Сэсси. — Я уже это знаю.
— Решать тебе, — пожал плечами Бенни, по-прежнему глядя в записную книжку. — Посмотрим… Ага! Первый конкурсный показ завтра, сразу после банкета. Английский фильм, «Солнце никогда не заходит». Наверное, что-нибудь антивоенное.
Сэсси поежилась.
— Небось, опять море крови.
— Не знаю. Но перед этим тебе придется посмотреть еще две картины. Просмотр будет организован специально для тебя. Один в…
— Почему специально для меня?
— Потому что в пятницу тебя здесь уже не будет. Значит, тебе надо будет посмотреть пятничную программу завтра утром.
— Но почему?
— Ты же член жюри. — Бенни развел руками. — Поэтому, хочешь не хочешь, тебе придется посмотреть все фильмы.
— Да нет же, дубина! Я спрашиваю, почему меня не будет в пятницу?
— Потому что ты должна быть на премьере в Нью-Йорке.
Сэсси нахмурилась.
— На какой еще премьере?
— Как какой? «Вжик!»
Сэсси посмотрела на него так, словно он сошел с ума.
— Что ты несешь? Что еще за «вжик»?
— Да это же твой фильм, — нетерпеливо пояснил Бенни. — С Риком Тандемом. Премьера в пятницу в Нью-Йорке. Ну, тот самый, который сначала хотели назвать «Сирена и ученый».