Однако американский посол увлекался не только светской жизнью и представительскими функциями — он занимался также политикой. И тут он скоро стал идолом «кливденской клики». Две основные идеи владели умом Кеннеди: вера в могущество гитлеровской Германии и неверие в жизнеспособность Великобритании. Так как одновременно американский посол очень не жаловал СССР, то он, естественно, стал апостолом «умиротворения» агрессоров. Он поддерживал политику Чемберлена во время чехословацкого кризиса, а после Мюнхена говорил, что английский народ должен воздвигнуть статую своему премьеру за то, что тот спас Британию и Европу от войны.
Я вспоминаю, как несколько позднее, в июне 1940 года, после того как Франция капитулировала и перед Англией встал вопрос — идти ли ей на мир с Германией или продолжать войну, Кеннеди приехал ко мне в посольство и начал спрашивать, что я думаю по этому поводу? Сам Кеннеди находился почти в состоянии паники. Он считал, что Англия бессильна перед Германией, что она безнадежно проиграла войну и что чем скорее она заключит мир с Гитлером, тем лучше. Американский посол был очень удивлен, когда я стал возражать ему и доказывать, что для Англии пока еще ничего не потеряно, что она имеет большие возможности успешно сопротивляться и отразить германскую угрозу, если, конечно, она сохранит мужество и готовность к борьбе. Я подчеркивал, что, по моим наблюдениям, дух широких масс народа крепок и что даже среди правящей верхушки имеются люди, которые не захотят поднять руки вверх перед наглостью фашистских агрессоров. Отсюда я делал вывод, что было бы неправильно открывающиеся перспективы рисовать в сугубо черных красках. Когда я кончил, Кеннеди, разведя руками, воскликнул:
— Ну, знаете, вы просто оптимист… Ничего подобного я не слышал даже от англичан!
Еще бы! Ведь англичане, с которыми встречался Кеннеди, были англичане «кливденской» марки, а они не верили ни в себя, ни в будущее своей страны.
Однако в Великобритании в тот момент у власти стояло правительство, возглавляемое Черчиллем. Оно имело свои недостатки, но все-таки лучше отражало массовые настроения, и в результате Англия не капитулировала перед гитлеровской Германией. Американский посол и его друзья в ужасе заламывали руки, однако история полностью оправдала решение тогдашнего британского правительства.
Легко понять, как человек, подобный Кеннеди, мог влиять и действительно влиял на поведение англичан в тройных переговорах 1939 года. Он был верной опорой Чемберлена во всех сложных перипетиях этой злосчастной истории.
25 мая Сиидсу были посланы новые инструкции. В соответствии с этим британский посол в Москве (равно как и его французский коллега Наджиар) предложил Советскому правительству свой проект тройственного пакта взаимопомощи. Сущность его сводилась к следующему:
1. Англия, Франция и СССР, «действуя в соответствии с принципами ст. 16, § 1 и 2 устава Лиги наций», оказывают друг другу всяческую поддержку и помощь в трех случаях: а) если кто-либо из них подвергся агрессии со стороны европейской державы; б) если кто-либо из них вовлечен в военные действия как результат предоставления гарантии какому-либо европейскому государству и в) если кто-либо из них вовлечен в военные действия как результат помощи какому-либо европейскому государству, которое, не имея гарантии от участников пакта, тем не менее обратилось к ним за помощью в борьбе против агрессии (ст. ст. 1 и 2).
2. Три правительства должны обсудить совместно методы, с помощью которых их взаимная поддержка и помощь могут в случае нужды дать наиболее эффективные результаты (ст. 3).
3. Пакт заключается на пятилетний срок [41].
Разумеется, этот проект никак не мог удовлетворить СССР, ибо он имел ряд недостатков, главными из которых были:
Во-первых, он связывал тройственный пакт с Лигой наций. Это фактически означало, что при господствовавших в данной организации правилах и нравах пакт никогда не привел бы к быстрым и эффективным действиям. Все ограничилось бы красивыми словами и бумажными резолюциями.
Во-вторых, он ставил СССР в неравноправное положение с его партнерами, обязывая СССР приходить на помощь Англии и Франции, если они будут вовлечены в войну как результат их гарантии Польше, Румынии, Греции и некоторым другим государствам, но он не обязывал Англию и Францию приходить на помощь СССР, если последний будет вовлечен в войну вследствие нападения Германии на прибалтийские государства, ибо Англия и Франция не давали им гарантий. А между тем с этой стороны СССР всегда мог ждать различных неприятных сюрпризов.
Наконец, в-третьих, пункт о подкреплении пакта военной конвенцией был сформулирован так общо и неопределенно, что трудно было сказать, когда военная конвенция будет подписана и будет ли она подписана вообще. Невольно создавалось впечатление, что англичане и французы мыслят себе пакт, как еще одну «бумажку», которой можно спекулировать в переговорах с Германией, но не как действительный инструмент борьбы с агрессией, вооруженной острыми зубами.
Да, содержание англо-французского проекта пакта наводило на грустные размышления и не предвещало ничего хорошего, но все-таки советская сторона решила продолжить переговоры в надежде постепенно выправить положение. Поэтому 2 июня Советское правительство вручило своим партнерам по переговорам контрпроект, сущность которого сводилась к следующему:
Франция, Англия и СССР оказывают друг другу немедленную эффективную помощь, если кто-нибудь из них окажется вовлеченным в военные действия с европейской державой в случае: а) агрессии этой державы против одного из участников пакта; б) агрессии этой державы против Бельгии, Греции, Турции, Румынии, Польши, Латвии, Эстонии и Финляндии, которых Англия, Франция и СССР обязались защищать от нападения, и в) оказания помощи одним из участников пакта какой-либо европейской державе (не из числа гарантированных), которая просила о такой помощи для борьбы против нарушения ее нейтралитета.
В случае возникновения совместных военных операций как результат применения пакта, подписавшие его три державы обязуются заключать перемирие или мир только с общего согласия.
В случае возникновения угрозы агрессии со стороны европейской державы три участника пакта немедленно консультируются и в случае надобности сообща решают, когда и как должен быть пущен в ход механизм взаимной помощи, независимо от любой процедуры, установленной Лигой наций для рассмотрения данного вопроса.
Три участника пакта в возможно более короткий срок заключают соглашение о методах, формах и (размерах взаимной помощи друг другу. Пакт входит в силу одновременно с этим соглашением.
Пакт заключается на пятилетний срок.
Как видим, советский проект пакта, нося чисто оборонительный характер, устранял недостатки англо-французского проекта: он разрывал его связь с Лигой наций, давал точный перечень государств, гарантируемых тремя великими державами, включая прибалтийские страны, то есть создавал равноправие СССР с его западными партнерами, и, наконец, твердо устанавливал, что пакт и военная конвенция одновременно входят в силу. Сверх того, советский проект обязывал всех участников пакта в случае возникновения войны заключать перемирие или мир только по общему согласию (впрочем, это последнее положение пакта не сыграло сколько-нибудь существенной роли в переговорах).