Это за чем еще? - сделал шаг назад Кирилл. Отчего-то ему не понравилось выражение лица Палого. Не понравилось и то, что Палый метнул быстрый взгляд на его собеседника. И понял, что эти люди знакомы. А вот этого никак не должно было быть. Это очень неприятно и опасно.
Кирилл сунул руку в карман, где лежал "Вальтер" и резким движением выхватил его. Стреляй! - крикнул Палый, не ожидавший от Кирилла такой прыти. Но Кирилл выстрелил первым, и ночной собеседник упал, пораженный выстрелом в плечо. И только тут Палый успел отпрыгнуть, вытащить ПМ с глушителем и выстрелить Кириллу в сердце. Какой борзый, - прошептал Палый. - Вот тебе и сыночек маменькин... Ты на хера мне подмигнул, придурок? стонал раненый. - Предупреждали же, хитрый он, жутко, каждый взгляд сечет. И он понял, что мы с тобой знакомы... Ладно, надо ехать, его выстрел могли слышать... Где шкатулка? Вот она... Клади вот здесь, рядом с ним. Машину вести сможешь? Перевяжи чем-нибудь... Палый перевязал раненого, вытащил из кармана Кирилла пачку долларов, поднял с земли маленький "Вальтер" и сунул к себе в карман. А свой ПМ вложил в руку Кирилла. Сели по машинам и поехали.
Темный "Жигуленок" явно отставал от машины Палого. "Плохо ему", подумал Палый. - "Но совершенно необходимо отогнать его тачку на почтительное расстояние..."
Темный "Жигуленок" стал сигналить фарами.
Палый остановил машину. Тот тоже. Что, плохо, братан? - беспокоился Палый. Плохо! Плохо! Мы же портфель на месте оставили. С его паспортом и камуфляжем... Твою мать...Хорошо хоть я деньги из его кармана вытащил и пистолетик его забрал. И откуда он у него появился только? С портфелем что делать будем? Возвращаться нельзя. Никак нельзя. Да и ты, братан, что-то мне не нравишься, видать, он тебя здорово зацепил... Не сможешь ты вести машину, грабанешься в пропасть. Садись ко мне.
Раненый сел в машину Палого и они поехали.
Ему становилось все хуже и хуже, он стонал и что-то бормотал. Шугнись, братан, - пытался свободной рукой растормошить его Палый. "Экий ты слабак оказался", - подумал он.
Палый повернул направо и поехал по узенькой дороге по направлению к морю. Братан! Братан! - услышал раненый голос Палого. А? Что? Где мы? встрепенулся он. В раю, - усмехнулся Палый. - Ты ведь в будущей жизни на рай рассчитывал, когда девушке глаз выбивал и лицо ее в кусок мяса превращал, не так ли? Ты что, сволочь? - перепугался раненый. Обалдел, что ли? Нет, братан, я в форме, - возразил Палый, вытаскивая из кармана ПМ. Мстить собираешься? Она что, твоя знакомая? Но я же не сам, я по приказу... Как и ты... Именно, как и я... По приказу, по заданию. Какая месть, дураха? Ты что, полагал, тебя в живых оставят после такого? Кому ты нужен? Ухлопал людей, теперь твоя очередь... А завтра твоя, - прошипел раненый, сжимая кулаки. А завтра моя, - спокойно согласился Палый. - Но завтра...А сегодня умри ты... А завтра будет видно...Прости, братан...Не жалко мне тебя, зверюга ты... Я хоть пушкой орудую, а ты клешнями своими...Как над ребятами издевался... Как звать-то тебя? Хоть знать, кого ухлопал... Иваном звать, с отчаянием в голосе проговорил раненый. - Могу адрес дать моей матери. Не надо, - покачал головой Палый. Вот этого не надо... Не гневи Бога... А ты Иван-то только по имени, а так ты не Иван, ты просто Ванек из деревни Огонек... Подохни, братан, с миром...
Палый выстрелил Ивану в голову, потом оттащил его тело к обрыву и столкнул в море.
"Иван, говорит...", - прошептал Палый. "Тоже мне, Иван нашелся... Да, а за портфельчик мне арбуза вставят, это точно... И какой же хитрожопый оказался этот Кирюша, странно, что он меня раньше не раскусил, не понял, на кого я работаю. Повезло, однако..."
Палый подышал немного морским воздухом, а потом сел за руль и отправился в Симферополь. Там его ждали...
В районе Алушты осовевший от бессонной ночи Палый едва не столкнулся с белой "Волгой".
Только в последнюю минуту он успел увести машину вправо, а потом резко повернул влево, чтобы не угодить в кювет. Слава Богу..., - облегченно вздохнул Палый. - Теперь-то обидно было бы...
...- Слава Богу..., - облегченно вздохнул Клементьев. - Теперь-то обидно было бы, когда мы такое узнали... Да, на ваших горных дорожках надо держать ухо востро. А то никто не узнает, где могилка моя... Ну, допустим, где могилки наши, знать будут, а вот то, что никто не узнает о том, что ты мне рассказываешь, это никуда не годится. Так что, я отвечаю за твою драгоценную жизнь перед народом. Дай сигарету, - попросил он, притормаживая у обочины. - Покурю. Что-то я прибалдел от бессонной ночи, от этого дурака-чайника, тоже, наверное прикимарившего за рулем, а особенно от твоего чудесного рассказа про сокровища...Как будто детективный роман читаешь...
Николаев протянул ему пачку "Кэмела", где сиротливо ютилась последняя сигарета. Ой, ой, ой, - покачал головой Клементьев. - Последнюю даже менты не берут. Бери, бери, хоть ты и мент. Тебе машину вести, а я уже накурился до чертиков. Отплачу сторицей, за мной блок, - пообещал Клементьев. Взял сигарету, щелкнул зажигалкой и смачно затянулся. Когда последняя, особенный кайф, - мечтательно произнес он. - Продолжай дальше, Павел Николаевич. Ну что, обнаружили они, значит, тайник Остермана. Настоящий тайник, не тот, который для отвода глаз...Он ли, жена ли, вместе ли... Но тут непонятно каким образом в дело вмешался Полещук, скорее всего опять же, романтическая любовь - Лена ему рассказала. И он стал шантажировать Кирилла...Женой ли, рэкетом ли, короче, обещал ему горькую жизнь, если он с ним не поделится. Говорил ты это уже, Павел. Я понял Кирилл для вида согласился, но делиться своими фамильными драгоценностями с каким-то Полежуком, тем паче - любовником своей жены, у которой от него дочь, не собирался. И решил убить двух зайцев - получить все деньги и жестоко отомстить тем, кто глумился над ним... Дальше давай... Значит, Полещук недооценил Кирилла и переоценил Лену, с которй Кирилл, безусловно, был в сговоре. Они вдвоем обвели Полещука вокруг пальца. Полещук договорился с Максимовым, чтобы он совершил это псевдопохищение. Но взрыв машины организовал уже Кирилл. Наверняка, он подговорил вдову академика из соседнего подъезда, чтобы она запомнила номер машины, на которой увезли Лену и Вику, а, может быть, просто сообщил ей номер и марку. Дом для содержания похищенных он взял напрокат у Юркова, а для охраны Вики и Лены пригласил Мызина. Именно Мызин и умудрился прикрепить к днищу машины взрывное устройство.
Кстати, он служил в десантных войсках, я проверял. Ты извини, Григорий Петрович, тебе эти фамилии мало что говорят - Максимов, Юрков, Мызин... Я поподробнее тебе потом все объясню, а сейчас считай, что я уголовное дело вслух читаю. Мне самому надо во всем разобраться. Дело путаное до ужаса. И много несоответствий... Итак, Кирилл заранее договорился с Ворониной, что его друзья снимут у нее этот затерянный в море вечнозеленой растительности домик, идеальное место, чтобы прятатся от розыска. Лена же говорила самоуверенному Полещуку, изображавшему из себя супермена, что это она нашла и первый домик, тот, что в Жучках и второй, тот, что в Ботаническом саду. И Воронина эта недоговаривает. Кирилл ее строго предупредил, чтобы про него Андрюше не гу-гу, что это Лена или как ее, Ира ее знакомая... Утром первого января к деньгам, экспроприированным Полещуком со счета их общей фирмы прибавились личные деньги Кирилла. Довольный унижением чистенького маменькиного сынка, закрывший по причине своей непроходимой глупости глаза на взрыв машины, к которому не имел никакого отношения и о котором ездил говорить в СКЛИФ к Максимову, чуть не столкнувшись с нашей машиной, вдохновленный тем, что будет обладать и ценностями Остерманов и Леной, Полещук пригрозил якобы ничего не понимавшему Кириллу, чтобы он нигде не заикался о том, что знает и про него, и про сокровища своих предков, а то ему может быть очень плохо. А Кирилл свою роль убитого горем мужа сыграл прекрасно, как по нотам. Видеть унижение этого баловня судьбы Полещуку, прошедшему и через службу в армии на Дальнем Востоке и через тюрьму было очень приятно.Так что удовлетворенное самолюбие сыграло здесь не последнюю роль, как в поведении одного, так и другого. И деньги Полещуку очень были нужны ведь чтобы выгодно продать драгоценности, нужно время. А со ста тысячами долларов наличными в кармане всюду рай - сунь, кому хочешь, и хоть в игольное ушко пролезай. И паспорта любые, и билеты, да, что угодно...