А ведь жрицей я стала случайно, — она улыбнулась. — Такое бывает, наверное, с каждым: случайность переворачивает жизнь. Приближались зимние Игры-64, и выяснилось, что Алека Кателли, актриса, которая тогда исполняла роль жрицы, не сможет участвовать в церемонии зажжения огня — собралась на гастроли. В нашем Национальном олимпийском комитете стали искать замену. Мария Хоре, прекрасный хореограф и балерина (она, кстати, занимается с юными жрицами, моими помощницами), предложила мою кандидатуру. Та церемония запомнилась мне особо — было холодно, в Олимпии шел снег… С тех пор зажигать огонь доверяли мне, так что в моем доме собралась уже большая коллекция факелов.
Я спросил: быть жрицей и быть актрисой — это одно и то же? Руины Олимпии — сцена? Церемония зажжения огня — спектакль?
— Что вы! — Москолиу даже чуть-чуть обиделась. — Театр — это все-таки театр, представление. Играть, зажигая огонь, нельзя — сразу станет видна вся фальшь. Нужно жить. Нужно верить, что олимпийский огонь — символ мира, такое необходимое всем нам и связующее всех нас звено. Нет, это не спектакль, это сама правда. История, сливающаяся с настоящим. Мне повезло в театре. Я работала с замечательными мастерами, сыграла немало ролей, о которых другие только мечтают, — была Ифигенией, Электрой, Медеей, Клитемнестрой, Федрой в пьесах Эсхила, Софокла и Еврипида. Древние сказали всю правду о человеке. Но быть жрицей — совсем иное. И другая ответственность. Во время первых церемоний мне было страшновато, я волновалась. Теперь волнение ушло. Вместе с ним ушла игра, уступила место правде чувства, полному раскрепощению. — Москолиу помолчала. Потом, словно подытоживая, сказала: — Церемония зажжения огня — символ. Язычок пламени слаб, как каждый из нас в отдельности. А все вместе мы — сила. Нас, таких разных, объединяет олимпийское движение. Его нужно беречь, лелеять. Вот то послание, которое я хочу донести до миллионов сердец, исполняя роль верховной жрицы.
Вокруг зааплодировали. Оказалось, мы уже давно стоим в кольце слушателей. Этими слушателями были вершители олимпийских судеб, деятели МОК и федераций.
— Мария, — спросил президент Международной федерации стрельбы из лука Франческо Некки-Русконе, — чем все-таки, если не секрет, вас, актрису, привлекает спорт?
— Благородным началом. Прекрасна победа, но прекрасно и участие. В истинно спортивном поединке нет места злу, подлости, грубости. Спорт всех расставляет по своим местам. И еще он воспитывает, учит. Быть человеком тоже нужно уметь.
Вновь раздались аплодисменты. А Москолиу, словно вдруг застеснявшись того, что овладела вниманием зала, сказала мне почти шепотом:
— Здесь жарко, давайте выйдем на воздух. И, знаете что, покажите мне Москву. Я ведь еще почти не видела вашей столицы. Может быть, есть такая точка, чтобы весь город — с птичьего полета…
…Мы стояли на смотровой площадке Ленинских гор. В этот вечерний час Москва казалась особенно прекрасной. В последних лучах солнца золотились купола кремлевских соборов. Вдаль, будто белокрылые парусники, уплывали громады Калининского проспекта. Прямо под нами, через Москву-реку, раскинулось спортивное царство Лужников, на ветру трепетали разноцветные флаги стран-участниц спартакиадных стартов, а в чаше стадиона, в олимпийской чаше, кипел огонь, зажженный несколько часов назад.
— То, что меня пригласили на Спартакиаду, — настоящий подарок, — сказала Москолиу. — Из тех, что на всю жизнь. Обязательно напишите об этом в вашей газете. Я хочу поблагодарить всех вас, советских людей.
Я заверил Марию, что выполню ее просьбу.
— И еще напишите, — сказала Москолиу, — что я люблю всех вас, потому что у вас в стране спорт ценят, даже почитают. Потому что в ваших сердцах горит олимпийский огонь. Спасибо за это. Вы понимаете, что спорт — это мир, это прекрасное будущее без войн, когда каждый готов протянуть тебе руку помощи.
Обстоятельства так сложились, что я не могла приехать на Олимпиаду в Москву. Следила за стартами по телевидению, болела изо всех сил. Но одно дело — телеэкран, другое — личный контакт. Вот теперь я здесь, гость Спартакиады, я стараюсь заглянуть советским людям в глаза и души. Я вижу, что это глубокие люди, думающие, анализирующие. Это добрые люди, свято чтящие историю своей страны. И уверенные в себе. Уверенность необходима. Она продуктивна. Она рождает надежду.