Того же, как я страдаю, как рвусь всей душой назад в
Россию, какое отчаяние по временам овладевает мной, я никакими, словами выразить не могу. Чтобы понять все это, надо испытать на себе.. Слова же тут бессильны.
Раньше, до встречи с вами, я еще кое-как влачил свое жалкое существование, но теперь.. теперь я чувствую, жить дольше нельзя.. К чему мне мое богатство, моя свобода, даже почет, который окружает меня! О, как бы охотно я отдал бы все золото свое, все бриллианты, лошадей, ковры, словом, все, все, за право вернуться в Россию под собственным своим именем и поступить хотя бы писцом куда-нибудь!. Иногда, тщательно заперев двери и окна, я по целым часам горячо молюсь у себя в комнате...
плачу.. прошу Бога помочь мне.. Но и произнося слова молитвы, я сознаю всю невозможность для меня иного исхода. Вернуться в Россию – это значит идти на каторгу.
Повторяю, я смерти не боюсь. Однако и так жить, как я жил, я тоже не могу, особенно теперь.. Остается, стало быть, только умереть!.
Последние слова Каталадзе произнес покорно–печальным голосом и замолк, тяжело опустив голову.
XLIII
Планы
Лидия Оскаровна сидела бледная, потрясенная до глубины души. Все ее существо прониклось жалостью к этому несчастному человеку, той стихийной, всесокрушающей жалостью, на какую бывают способны только женщины и которая толкает их иногда на величайшие подвиги самопожертвования.
– Как мне жаль вас, князь! – тихим голосом произнесла она, кладя свою руку на его. – Особенно теперь, когда я узнала, как мало виноваты вы в своем преступлении и как жестоко за него наказаны!
– Вы говорите, мало виноват! – глухим голосом произнес Каталадзе. – Как это можно! Нет, вина моя ужасна: я убил прекраснейшего человека, благородного, великодушного, перед которым сам же был кругом виноват; разбил жизнь женщины, мною любимой, переменил веру. .
Последнее самое ужасное.. Нет преступника больше меня!
– Полноте, не предавайтесь отчаянию! – ласково, наклоняясь к его лицу, заговорила Лидия. – Преступление ваше велико, но вы уже отчасти искупили его, отчасти можете искупить в будущем. Главное, это выйти из того положения, в котором вы находитесь теперь!
– Как это сделать? – мрачно произнес князь.
– Очень просто. Вы говорите, вы богаты, – в таком случае продайте все, что молено продать, и уезжайте в
Европу. Там вы обратитесь в любое русское посольство, расскажите со всей откровенностью о ваших злоключениях и умоляйте государя о помиловании. . Государь наш добр и милостив, он войдет в ваше положение и дозволит вам вернуться в Россию; преступление ваше будет вам прощено. Но если бы даже вы и подверглись наказанию, то, наверно, не такому ужасному, как вы думаете..
Князь Каталадзе печально покачал головой.
– Все это ни к чему!. – грустно произнес он. – Я уже не юноша, мне около сорока лет; горе и тяжелые обстоятельства состарили меня, потушили огонь в моем сердце. При таких условиях начинать новую жизнь немыслимо: у меня не хватит энергии начать новую борьбу с судьбою, хлопотать, ездить, волноваться, сталкиваться с новыми людьми,
с новыми условиями и порядками жизни. . Подумайте, разве все это легко?.. Гораздо легче и проще умереть. Если бы я еще был не один, если бы подле меня было существо, которое любило бы меня, поддерживало бы мою энергию, о, тогда бы я нашел достаточно силы преодолеть все препятствия, побороть все трудности, какие бы судьба ни выдвигала на моем пути! Но, увы! Я одинок, никому не интересен, никому не нужен. . Для чего же я буду вновь испытывать судьбу?..
– На новом своем пути вы можете встретить такое существо..