Турецкий лично в составе группы туристов побывал в монастыре, полюбовался выставкой старинных гравюр, побродил по заброшенному кладбищу, даже купил обломок инквизиции, который при тщательном анализе оказался обыкновенной сосновой щепкой, срубленной недели две назад и слегка подкопченной паяльной лампой. И вынужден был согласиться с мнением Реддвея: необходимо проникнуть внутрь и все осмотреть.
Конечно, идеальным вариантом было бы дождаться, пока придет очередная партия денег (если она, конечно, придет) или пока появится человек из «Кремлевской команды» для заключения какой-нибудь сделки и ему понадобятся деньги из уже имеющихся. Но катастрофа, потеря миллиарда, засветка «Глобуса» и гибель Гвоздя наверняка заставили кремлевских бизнесменов временно свернуть свою деятельность, и ждать «гостей» пришлось бы до белых мух. А вдруг на этой охраняемой территории просто заводик по производству мощей и прочих реликвий, а грузовик возил деньги в совершенно другое место?!
— Что будешь докладывать по инстанции? — поинтересовался Турецкий у Реддвея, чувствуя, что в данной ситуации многое зависит от руководителя «Пятого уровня». От того, решится он пренебречь инструкциями или нет.
— У нас здесь не частная контора — международная правоохранительная организация, — ответил Реддвей недовольно. — Мы и так уже себе много позволили с Розановым и Козиным.
— Не надо разводить агитацию. Сам же прекрасно понимаешь: информацию про монастырь, тем более если мы что-нибудь там найдем, раскрывать нельзя.
— Как раз, если найдем — нельзя скрывать.
— Можно! На некоторое время. Давай прямо сейчас составим отчет, что, основываясь на показаниях арестованных и имеющихся фактах, а именно — связи с покойным Бакштейном, мы подозреваем фон Гельфанда в причастности к хранению наличных денег, незаконно вывезенных из России. Мы подозреваем также, что значительная сумма, несколько сот миллионов долларов, до сих пор находится на территории у Гельфанда, скорее всего, на территории поместья. И мы хотим организовать широкомасштабное наблюдение за Гельфандом и надеемся вскрыть его нелегальные контакты. Кроме того…
— Хватит! — перебил Реддвей. — Допустим, я составлю такую бумагу. Я не сказал, составлю, но допустим. Что будет, когда мы обнаружим в монастыре что-нибудь интересное? А ведь почти наверняка обнаружим.
— Накропаешь следующую: обнаружили веские улики, подтверждающие наличие денег в поместье…
— По твоей милости меня выгонят пинком под зад!
— Это как раз и называется — подвести под монастырь.
— Шеф, я внутри, — сообщила Ванесса по рации, и на мониторе появилась слегка размытая картинка.
Турецкий с Реддвеем сидели в фургоне, замаскированном на опушке леса. По периметру монастыря расположилась готовая к бою группа поддержки, но операция с применением оружия пока не входила в планы Реддвея. Ванесса проникла внутрь одна, и, если она сумеет выбраться обратно, об их происках никто и не узнает.
Через систему канализации Несси попала в главное — современное здание и теперь осматривалась. На мониторе появились искаженные прибором ночного видения стены, украшенные гравюрами, на которые Турецкий еще днем мог всласть налюбоваться вживую (если бы там было, конечно, на что любоваться — обыкновенные позеленевшие медные листы с надписями, которые различить невозможно, или с рисунками, о содержании которых можно только догадываться). Дальше дверь в коридор с вывеской «Служебные помещения», открывается — не заперто, возможно, им нечего скрывать, никакой охраны, даже вахтера ночного нет.
Слева и справа двери: кабинеты, вполне обжитые, ничего примечательного, скромно, даже бедновато. Запасник: старая рухлядь, треснувший крест, две мраморные надгробные плиты, канделябры, несколько пропылившихся картин в массивных рамах, стеллаж с книгами — никаких признаков тайника. Дальше, наверное, реставрационная мастерская: пара микроскопов, стеллаж с красками, несколько холстов, огромная каменюка, в полкомнаты, на тележке. На камне что-то выбито, камень плотный, не бутафория, тележка движется, под ней никакого люка.
Коридор закончился лестницей: наверх — в приемную директора, вниз — в подвал.
Приемная: тоже не заперто, стол, компьютер, факс, телефон, шкаф — ничего примечательного. Кабинет директора музея: двойная дверь, замок примитивный, обстановка тоже не шикарная, наконец-то сейф, обычная цифровая панель.
Ванессе понадобилось сорок семь секунд на вычисление комбинации. В сейфе не вопиющая пустота, конечно, но нет даже намека на деньги: бумаги, бумаги, бумаги — счета за электроэнергию, бензин, строительные работы, старые публикации с упоминанием музея, монография самого директора об архитектуре Нижней Баварии конца XIII века (интересно, зачем он ее держит в сейфе?), журналы — о, «Пентхаус», — чековая книжка, бутылка рейнского вина.