- Вы Знали, куда они ездят?
- Один раз пришли какие-то деньги переводом из гостиницы «Нормафа». Они там за что-то больше, чем требовалось, заплатили, и ему эту разницу прислали домой. После того я стала за ним следить. И выследила. Однажды муж сказал мне, что едет в командировку, а сам — в гостиницу. С этой. Но я всё равно не хотела с ним разводиться. Куда бы я пошла, если бы мы развелись? Глядела бы, как эта шлюха вселяется в наш дом, который мы кровью и потом создавали, и ничего не могла бы сделать!? Нет, не бывать этому!
- И тогда в понедельник вы решились?…
- Я хотела поговорить с ней в последний раз. Хотела дать ей денег… много денег. Откупиться, чтобы она оставила моего мужа в покое. Я сидела и ждала в своей машине возле гостиницы. Целую ночь просидела. Видела, как на рассвете муж мой вышел из гостиницы. Но в номер к ней я идти не захотела. Подумала: дождусь, пока гадюка сама выйдет. Там в лесу есть аллея. Я видела один раз, как они по ней прогуливались… Вот туда-то она и пошла. А я ехала за ней следом на машине. Я так была расстроена, так расстроена! Уже ничего не соображала. Ведь что я знала в жизни, что видела? Мы только копили, экономили по копейке. И дом строили. И вот теперь эта потаскуха собирается отнять у меня моего мужа! Я обогнала её и остановилась. Она прошла мимо моей машины, и я окликнула её через окно. Сказала: садитесь, я хочу с вами поговорить. Но змеюка только взглянула на меня и издевательски скривила рот…
Госпожа Оттоне Паал вздохнула и мрачно посмотрела на Драбека. В глазах её уже не было ни слезинки.
- А потом?
- Потом я решилась. Поняла, что должна сделать…
- Как это произошло?
- Очень просто. У меня в машине монтировка всегда под рукой. Часто на дорогу выходят хулиганы, пытаются остановить машину. Так что монтировку приходилось всегда держать при себе. И я поехала за этой… — Госпожа Паал зажмурилась. — Я так… я так её ненавидела!… Я вышла из машины, ударила её по голове, а потом била, била, била. Кому нужна такая тварь, такая шлюха?!
- Вы рассчитывали, что убитую не опознают и, таким образом, убийство не будет раскрыто? Поэтому вы и раздробили, изуродовали до неузнаваемости её лицо?
- Кто же знал, что этот жалкий трус, мой муженёк, в гостинице прописывает эту курву именно под моей фамилией? А когда утром вы приехали к нам на квартиру, я поняла: всё, мне конец. Теперь меня повесят?
- Не знаю… — сказал Драбек и выключил магнитофон. Илона, не промолвив ни слова, вышла из кабинета.
Госпожа Помпадур оказалась совершенно чёрной и приветливой собачкой. Щенята её ползали по корзине, а лейтенант Драбек поил их одного за другим из бутылочки молоком. Маленькие, смешные, удивительно курносые щенята, с головками не больше вареника, чёрного и светло-кофейного цвета.
- А почему у них носы не такие, как у спаниелей? — спросила Или-младшая.
- Ничего подобного! У коккер-спаниелей свойственные им формы носа появляются позднее, — пояснил Драбек. — Но давайте решим, как мы назовём этих младенцев?
- А что решать? Сейчас и устроим им крестины, — засмеялась Илона. Дочь моя уверяет, что у неё уже и список есть! Давай, Илонка!
Или-младшая достала сложенную вчетверо бумажку.
- Настаиваю, чтобы одного из ыих назвали Режё, — закричал с порога отец семейства Кекешей.
- Итак, мы имеем четыре девочки и двух мальчиков, — начала Или. — Предлагаю следующие имена: Жаннета, Жирафа, Жужанна и Жужа. Для мальчиков — Антон и Андор.
- Какие-то скучные имена! — возмутился Режё. — Ну кто называет щенка Антоном?
- А почему нет? — Драбек подхватил на руки кандидата в Антоны. — Вылитый Антон. Даже глаза как у всех порядочных Антонов, косые. Имена принимаются!
Илона-младшая взяла бутылочку с соской и сунула её в рот Жаннете. Та с жадностью принялась сосать.
- Послушай, лейтенант, — сказала Илона Драбеку, — эта твоя Жирафа — вылитая Помпадурша-мамочка. Но ты мне вот что скажи: откуда тебе тогда пришла в голову искра божия?
Драбек перевернул новокрещённого Антона на спину и почесал ему животик. Госпожа Помпадур ревниво посматривала на них из-за угла.
- Скажу, секрета из своих талантов не делаю. Когда Отто Паал провёл нас в спальню к своей жене, про которую мы думали, что её уже нет в живых. А у меня, не знаю, может, уже глаз сам работает как объектив фотоаппарата. Смотрю я госпожа Паал проснулась и, увидев нас, непроизвольным таким, привычным движением подняла вверх будильник, чтобы выключить звонок. Левой рукой. На это я, конечно, даже не обратил внимания. Но мой глаз — он засёк! Сам, автоматически.