Постепенно он приходил к убеждению, что не было никакого стратегического повода гибнуть миллионам солдат в ожесточеннейшей схватке за этот довольно далекий участок боевых действий, в тысячах километров от Кремля. И почему русские войска столь самоотверженно, как что-то самое дорогое, защищали Сталинград? Однако же советское командование бросило все силы на осуществление оборонительной операции. Нет, что-то скрывается за всем этим. Что-то очень важное тянуло Гитлера туда. С чего он взял, что Москва — голова, а Сталинград — сердце России? Гедройц посмотрел на карту, на сердцевидную форму Волгоградской области.
Ему становилось ясно: Гитлер не собирался переходить через Волгу. Даже просто переправить войска через эту реку практически невозможно. Кроме того, немцы строили множество явно оборонительных сооружений, очевидно, готовясь всеми силами удерживать захваченный город, а не идти дальше к какой-то там нефти.
Исследуя обстоятельства битвы, Гедройц узнавал некоторые таинственные детали, которые почему-то замалчивались. Почему немецким войскам был отдан приказ ни в коем случае не бомбить Мамаев курган, не разрушать его, а только сбрасывать противопехотные дротики? Почему вместе с войсками к кургану двигались мощнейшие экскаваторы, группы археологов, охраняемые элитными спецчастями СС?
Гедройц знал: Гитлер был мистик. И Сталин был мистик. А Мамаев курган, этот участок кровопролитнейших сражений, — место священное, очень древнее, там тюркские и арийские жреческие захоронения за много веков. Гедройц раскопал удивительный факт: курган представляет собой правильную пирамиду высотой более ста метров. Он невольно вспомнил, что древнее название Волги — река Ра, а ведь это имя египетского божества.
Потом Гедройц узнал, что неподалёку небезызвестный Батый выстроил когда-то столицу своего государства. Любопытно, что этот обуреваемый мессианским чувством монгольский хан не решился пересечь Волгу и обосновался напротив кургана, на другом берегу. По некоторым сведениям, здесь была столица и другого вождя, знаменитого Аттилы, сокрушавшего Рим.
И Гитлер, и Сталин крайне охочи были до древних магических знаний и практик, это всем теперь известно. Гедройц чувствовал, что Гитлеру, судя по всему, нужно было раздобыть что-то сакральное в катакомбах Царицына-Сталинграда. А Сталин, как видно, тоже был посвящен в тайны этой земли и не мог позволить себе потерять это что-то. После конференции в Тегеране, после посещения раскопок Вавилона Сталин, необъяснимо рискуя, едет поездом через Сталинград, где, по воспоминаниям, произносит одну лишь фразу: просит показать ему курган.
Некоторые факты просто потрясли воображение Гедройца. Например, когда он узнал, что в самые тяжкие дни обороны Сталинграда несколько почитаемых православных старцев привезли в город не что иное, как чудотворную икону Казанской Божьей Матери, одну из главных русских святынь, и молились о спасении. И через три дня ударили жесточайшие морозы, резко изменившие военную ситуацию в пользу советских войск. Все эти новые факты накладывались на то, что Гедройц подспудно помнил ещё со школьных времен. Он вдруг осознал, что речь ведь идёт о том самом сражении, которое решило исход мировой войны, а следовательно, определило судьбу всего человечества.
Чтобы собрать побольше материала для работы, он решил до конца лета съездить в Волгоград. И вот однажды дождливым вечером он сел в поезд, чтобы на следующий день быть на месте. Его переполняло лёгкое волнение, смешанное чувство предвкушения и тревоги. По мере движения поезда на юг леса за окном постепенно сменялись степями, а Гедройцу снился необычный сон, цветной и яркий.
Во сне он находился в уютном доме на берегу океана. Был тихий вечер, он вышел, чтобы насладиться прибрежной ночью. Небо темнело, и взору открывался пейзаж морского побережья. Поверхность вод играла зарей, и ему почему-то показалось, что сама вода изнутри светилась мутной краснотой. И чей-то мягкий голос звал взглянуть вверх: у горизонта небо сияло зеленоватым холодным светом, но чем выше Гедройц поднимал глаза, тем темнее оно становилось.
Вверху же, над самой головой, оно было иссиня-чёрным. Там мириады серебристых линий соединяли звёзды в созвездья. Он удивился: здесь всё так ясно, созвездия столь четки и различимы. Когда-то небо открыло тайну своих начертаний и сюжетов. Только лишь на мгновение зодиак открыл небесный портрет, поведал цельность цветов и линий. Теперь узнал Гедройц этот древний рисунок.
К другому краю бездны обернулся он: там нависали шары планет — вот-вот сорвутся, как в Рождество шары на ёлке. Своими размерами они превосходили обычную августовскую Луну. Он сразу увидел Юпитер, багровый Марс, кольцо Сатурна, прозрачный Уран, дым Фаэтона и дым Венеры и ещё одну синюю планету.