«Венгерский раввин В. Шейц, как бы развивая мысль Вейцмана, писал в 1939 году: "Расистские законы, которые ныне применяются против евреев, могут оказаться и мучительными, и гибельными для тысяч и тысяч евреев, но все еврейство в целом они очистят, разбудят и омолодят". Не исключено, что этот раввин позднее, когда обнаружились действительные масштабы "очищения" еврейства, пересмотрел свое отношение к делу. Но ведь "царь иудейский" Вейцман — тот еще в 1937 году точно знал, что погибнут не "тысячи", а миллионы его соплеменников, и все же принимал это как "должное" (они "должны исчезнуть...")».
После решения западными лидерами таким оригинальным образом «еврейского вопроса» в Германии и в остальной Европе, в случае захвата её Гитлером, они решили преподнести Гитлеру ещё один вспомогательный подарок для его скорейшего наступления на Восток.
15 сентября 1938 года глава английского правительства Чемберлен встретился в Германии с Гитлером, чтобы обсудить чехословацкий вопрос — уже известный план Гитлера военного нападения на Чехословакию. Гитлер в это время занимался информационным обеспечением нападения — как истинный демократ возмущался несоблюдением прав человека в Чехословакии, в частности — немцев в Чехословакии. На партийном съезде Геринг грозно возмущался: «Жалкая раса пигмеев — чехов угнетает культурный народ, а за всем этим стоит Москва и вечная маска еврейского дьявола».
Гитлер планировал отвоевать у Чехословакии горный район страны — Судеты, где проживало много немцев. Но мудрый многоопытный Чемберлен объяснял неопытному ретивому Гитлеру — зачем воевать, завоевывать хорошо укрепленные Судеты: тратить солдат, технику, патроны, снаряды? — Когда это можно сделать совершенно бесплатно и мирно дипломатическим путем, конечно, при этом используя внушительный авторитет великих европейских держав.
Скорее всего, от такого неожиданного «простого» предложения лидера самой мощной на планете державы ошарашенный Гитлер вначале онемел, растерялся, затем стал задумчиво ходить, потом внимательно посмотрел испытывающим взглядом в глаза Чемберлену и затем с ним расстался, до конца ему не веря в такие чудеса, халяву, подарок.
Но Чемберлен слов на ветер не бросал, да и такие вопросы он один не решал, а вся западная масонская элита, которая уже приняла решение и с ним делегировала в Берлин Чемберлена, — и 18 сентября в Лондоне встретились Чемберлен, Галифакс и с французской стороны Даладье и Боннэ; договорились отдать часть Чехословакии Гитлеру без всякого плебисцита и прочих «дурацких» демократических процедур. Причем эти демократы решали судьбу чехов — не пригласив самих чехов, без них, что и отметил позже У. Черчилль: «В одном они были все согласны — с чехами не нужно консультироваться».
Зато для чехов сделали небольшую «примочку» на умы в общей декларации — «Правительства Англии и Франции понимают, насколько велика жертва, которую должно принести правительство Чехословакии во имя мира». — Что следовало читать: для восстановления «нового порядка», установленного после Первой мировой войны, зря что ли такую глобальную войну организовали(?), то есть — во имя войны против СССР, чтобы убрать выскочку Сталина и его детище, построенное им на месте уже окончательно решенного вопроса — разрушенной Российской империи.
Дальше пошла в действие «тонкая» английская дипломатическая «техника»: через три дня после сговора в Лондоне — 21 сентября английский посланник Ньютон и французский де Лакруа бесцеремонно в 2 часа ночи явились к президенту Чехословакии Бенешу с ультиматумом: «Если война возникнет вследствие отрицательной позиции чехов, Франция воздержится от всякого вмешательства, и в этом случае ответственность за провоцирование войны полностью падет на Чехословакию. Если чехи объединятся с русскими, война может принять характер крестового похода против большевизма, и правительствам Англии и Франции будет очень трудно остаться в стороне» (все цитаты по этой теме — из исследования В. Галкина, изложенного в книге «Политэкономия войны Заговор Европы»).
В Лондоне секретарь Форин офис А. Кодаган сделал откровенную запись в своём дневнике по поводу жертвенных чехов: «Мы грубо сообщили им о необходимости капитуляции».