Вышинский: «Подсудимый Буланов, вот вы нам нарисовали здесь чудовищную картину ряда преступлений, совершенных вами под руководством Ягоды. Кто еще из руководителей «право-троцкистского блока» участвовал в этих преступлениях по вашим данным?»
Буланов: «Мне Ягода говорил прямо, что решение об отравлении Ежова и умерщвлении Горького было принято Рыковым, Бухариным».
После долгих признательных объяснений по поводу своей преступной деятельности Г. Ягода заявил: «Я заявляю, что сидящие здесь, на скамье подсудимых, Рыков, Бухарин и другие несут полную ответственность за эти террористические акты. Я заявляю, что по их решению эти акты были осуществлены. Как это было сделано, это лучше меня скажут врачи.
Бухарин: «Но это был беглый разговор, разговор во время заседания Политбюро, который длился всего несколько секунд».
Вышинский: «Меня не интересует, сколько времени длился разговор, вы могли целый час беседовать с Томским где-нибудь в уголке, поэтому для меня ваша аргументация не имеет значения, мне важны факты, я хочу их установить. Имели место следующие факты: в 1935 году, в начале (если вы правильно говорили на предварительном следствии) 1935 года, у вас с Томским был разговор. Томский вам сообщил, что троцкистско-зиновьевская часть «право-троцкистского блока» затевает враждебный акт против Горького, как против сторонника сталинского руководства Так?
Бухарин: «Это так можно формулировать».
Вышинский: «Это факт?»
Бухарин: «Это факт».
Когда Бухарина в суде обвинили, что он участвовал в подготовке убийства Ленина во время бундовского путча в конце лета 1918 года (который многие историки «почему-то» называют — эсеровским), то он возмущенно воскликнул: «Я не говорил: убить. Не говорил. Я говорил: надежно изолировать».
Несмотря на некоторые препинания в суде, сильно поникший Н. Бухарин на суде признал: «Чудовищность моих преступлений безмерна».
13 марта 1938 года Военная коллегия Верховного суда СССР признала Бухарина виновным и приговорила его к смертной казни. Смертный приговор Бухарину был вынесен на основании решения комиссии, которую возглавлял А. Микоян, в эту комиссию, кроме прочих членов, входили Н. Крупская и Н. Хрущёв. Ходатайство Н. Бухарина о помиловании было отклонено, и он через два дня был расстрелян. Вскоре после этого была арестована жена Бухарина, которая около двадцати лет провела в лагерях и ссылках. Теперь верными были слова В. Молотова в беседе с Чуевым: «До 1937 года мы все время жили с оппозицией. После, уже никаких оппозиционных групп! Сталин взял на себя это трудное дело, и мы помогали».
В разгар горбачевской «перестройки», сопровождавшейся «почему-то» мощной антисталинской волной, — в 1988 году Н. Бухарин был реабилитирован.
Остальные обвиняемые, кроме Раковского, Бессонова и Плетнёва, также были приговорены к смертной казни и расстреляны. Бессонова, Плетнева и Раковского осудили к длительным срокам лишения свободы, а в военное время — в 1941 году они были расстреляны без суда.
Скорее — в виде небольшой паузы перед переходом к следующей серьёзной теме отмечу один забавный случай в этом году: 17 мая 1938 года Сталин выступил в Кремле на приеме работников Высшей Школы, и в конце своей речи провозгласил 5 тостов, один из них был такой: «За здоровье Ленина и ленинизма!». В 1938 году — тост за здоровье Ленина. Понятно, что современные коммунисты эмоционально объяснят, что Ленин-Бланк для них живее всех живых.
Процесс снижения массовых репрессий в СССР начался с января 1938 года и продолжился до сентября 1939 года. На январском пленуме 1938 года Г.М. Маленков выступил с необычным докладом «Об ошибках парторганизаций при исключении коммунистов из партии». Он неожиданно заговорил о перегибах в репрессиях. Некоторые историки утверждают, что Маленков был инициатором снижения уровня репрессий. Но я убежден, что в разгар массовых репрессий он не посмел бы выступить с такой смелой радикальной инициативой без согласования со Сталиным. Кто такой в это время — Г. Маленков? — бывший дворянин, нацмен из македонцев, выдвиженец Л. Кагановича с 1934 года, партиец в начале карьеры, не член Политбюро и даже не член ЦК, а заведующий отделом руководителей в ЦК ВКП(б). Инициатором радикальной смены курса партии он мог быть только по указке «сверху», по согласованию «сверху», и обязан некоторой своей исторической славе в этом вопросе только потому, что Сталин принял решение снизить значительно уровень репрессий и для озвучивания этого выбрал Маленкова, типа — инициатива снизу, к которой Сталин прислушался, вид эдакой партийной демократии в период разгула массовых репрессий.