Боксёры с пониманием заулыбались. Ринат добавил:
— Вершок — классный боксёр, на сборах пересекались.
Тимур продолжил:
— Местные начали нас окружать, а из-под прилавков вдруг стала выскакивать подмога. Торговцы там уже спать ложились. Ну и понеслась карусель! Старшие втроём по кругу встали, а я по центру, чтобы со спины не прыгнули. Успели ещё где-то пятерых отщёлкать, как менты местные прикатили. Торговцы о чём-то погалдели с ними, нас в «луноход» — и в отдел, в цугундер. Но тренера быстро приехали. И наши, и организаторы турнира. Та ещё мафия, блин! В итоге договорились, что никакого дела не будет. И… никто из наших не попадает в финал.
— Вот с-с-суки! — Ринат опять вскочил и начал ходить по комнате. — Я сам не русский. Чистокровный казах. Но как я не люблю этих узбеков. Та ещё мафия!
Тимур хотел спросить у Рината про «вечную дружбу народов», но передумал. И так было слишком много вопросов и ответов за один вечер, да и со сном становилось всё трудней бороться. Ринат посмотрел на него, всё понял и отвёл его в расположение роты, а сам зашёл в каптёрку к сержантам. Тимур уснул мгновенно...
Утром прозвучала команда «Рота, подъём!» Призывники вскочили с кроватей и начали быстро одеваться и строиться. Затем прозвучала команда: «Отбой» Все опять разделись и улеглись. И так повторилось несколько раз.
У Тимура глаз совсем затёк, а тело ныло после вчерашних ударов. Ещё он обратил внимание, что все молодые солдаты взвода его сторонятся, а вчерашние приятели легкоатлеты даже стараются не смотреть в его сторону. «Ну и фиг с вами» — подумал боксёр, умываясь спокойно один за раковиной. Также, рядом умывался младший сержант Смирнов. В остальных местах для умывания теснились и толкались по двое и по трое остальные солдаты взвода, стараясь успеть привести себя в порядок до построения.
После завтрака всё произошло так, как сказал Ринат. Тимур видел, как по расположению роты быстро прошли два офицера. Потом раздалась команда дневального: «Все сержанты — к командиру роты!» Через полчаса дневальный прокричал: «Рядовой Кантемиров — к командиру роты!» Тимур быстро подошёл к большому зеркалу в коридоре, как мог, поправил форму и постучал в дверь с табличкой: «Командир роты капитан Нелюбов». Немного подождал, зашёл в комнату и спросил:
— Можно, товарищ капитан?
В комнате находились два офицера: один постарше, с четырьмя звёздочками на погонах и с залысиной, сидел за столом, второй, высокий и молодой, стоял у окна. Молодой тут же сказал:
— Можно — Машку за ляжку. А в армии — разрешите!
Капитан только махнул рукой, приглашая пройти в кабинет. Затем вышел из-за стола и оказался ростом чуть выше Тимура, но шире его практически в два раза и с мощной шеей.
«Штангист или борец?» — успел подумать Тимур.
Ротный внимательно разглядел синяк под глазом у своего солдата и попросил молодого офицера:
— Товарищ лейтенант, оставьте, пожалуйста, нас вдвоём с рядовым. Мы с ним сейчас по душам поговорим. И Кантемиров мне расскажет всё, что сегодня ночью произошло в моей роте. Ведь так, призывник?
— Я сегодня ночью с кровати упал. Прямо на табурет, — с готовностью ответил Тимур. — Ушибся немного, ничего страшного, всё пройдёт.
— Одно и то же! Как дети малые, — выходя из кабинета, произнёс лейтенант.
Тимур с ротным остались в кабинете вдвоём. Офицер подошёл вплотную и резко выкрикнул:
— Вот и я говорю: детсад! Откуда синяк под глазом, солдат? Кто тебя бил этой ночью?
Тимур хотел сделать шаг назад, но капитан схватил его за шиворот, притянул к себе и одной правой приподнял над полом. Тимур смог только вдохнуть, дыханье опять перехватило. Тимур закашлял. Ротный поставил его на пол.
— Так, солдат. Снимай быстро гимнастёрку и майку.
«И что их всех постоянно меня раздевать тянет» — думал Тимур, аккуратно складывая на стул форму. Вся грудь, и особенно правый бок, были в синяках.
— Упал, значит? С кровати прямо на табурет, говоришь? — ротный посмотрел в глаза Тимуру. — А вот каптёр со сломанной челюстью сейчас в санчасти лежит. Что скажешь?
И Тимур, следуя чётким инструкциям спортсменов, выдал капитану свою версию событий, случившихся этой ночью. Ротный задумался.
— Ладно слагаешь, призывник. Сейчас с каптёром поговорю, а ты — никуда из расположения роты. Сержантам и дежурному я скажу. Точно ничего не болит? Может, со мной в санчасть сходишь? Пусть фельдшер проверит.