— Ну, показывай своего «героя сегодняшней ночи». Весь батальон с утра гудит. Призывник челюсть каптёру сломал! Объяснения у всех взял?
Нелюбов положил на стол пачку листов.
«Ни фига себе, — подумал Тимур. — Когда успел?»
Майор посмотрел на Кантемирова и, надев очки, стал внимательно читать объяснения. Ротный с призывником застыли молча. Минут через пятнадцать замполит поднял глаза от исписанных листов и сказал:
— Подрались, значит. И первым молодого солдата ударил каптёр. А потом сам при падении ударился головой об сейф? Я так и предполагал.
Затем офицер ласково посмотрел на новобранца.
— Надеюсь, товарищ призывник, вы понимаете, что командование батальона не может оставить эту обоюдную драку без наказания?
Тимур, конечно, всё понимал и снова молча кивнул.
— Вот и хорошо, - протянул майор.
И обратился к ротному:
— Мы уже всё обсудили с комбатом и начальником штаба. Есть решение отправить обоих хулиганов дослуживать в Еланскую учебную дивизию. Но, конечно, в разные части: ефрейтора Нетребко разжаловать до рядового — и в танковый учебный полк, а призывника Кантемирова — в мотострелковый.
Призывник тут же представил себя бегущим по полю с автоматом и в каске на голове, а каптёра — сидящим на броне движущегося танка. И остался сильно огорчён таким несправедливым армейским распределением. Но молодой защитник Родины уже знал, что «обязан стойко переносить тяготы и лишения воинской службы» и, конечно же, промолчал...
Вечером, после ужина, в роту спустились Ринат с Олегом и прошли в каптёрку. Затем дневальный вызвал рядового Кантемирова к сержантам. В каптёрке собралась та же компания. Тимур поздоровался со всеми, подробно рассказал все события прошедшего дня и добавил:
— Нас обоих с каптёром переводят служить в какую-то учебную часть. Меня уже завтра утром, сегодня ещё форму выдали и сухпай на сутки. Вот только название части забыл. Что-то с елью связано...
— Елань! — тут же ответил замкомвзвода Шевченко. — Сам не был, но говорят, гиблые места. И курсантов там дрючат по полной программе.
— Да и ладно! — Ринат хлопнул по плечу боксёра. — Это лучше, чем дисбат или зона. Не пропадёшь! Пацанчик ты правильный, так и держись до дембеля.
Тимур попрощался со всеми и пошёл впервые в жизни укладывать свой армейский вещевой мешок. После разговора с сержантами и спортсменами служить стало легче, даже немного веселей. Появилась надежда... Жаль только, что с товарищем детства так и не удалось встретиться.
Ровно через сутки молодой солдат оказался в четвёртой учебной роте мотострелкового полка Еланской учебной дивизии. Вот так и закончилась спортивная карьера начинающего боксёра. Эти два удара в челюсть каптёра полностью изменят судьбу молодого человека. Предчувствия не обманули Тимура. И сон на призывном пункте оказался вещим. А улыбнулась ли новобранцу армейская фортуна в момент ответной «двоечки» ефрейтору — покажет время.
Через полгода оператор-наводчик БМП-2, рядовой Кантемиров прибудет в Группу Советских войск в Германии. И ещё через полгода получит звание прапорщика Советской Армии и должность начальника войскового стрельбища Помсен в 67-м гвардейском мотострелковом полку.
Глава 2
Фуражка
Дрезденский гарнизон состоял из танкового полка, мотострелкового полка и полка связи, медсанбата и госпиталя, штаба 1-й Гвардейской танковой армии и приданного к нему батальона охраны и обеспечения штаба. Большую территорию в городе занимали армейские бронетанковые, вещевые и продовольственные склады и полевой армейский хлебозавод (ПАХ). Была своя комендатура и гауптвахта. Куда же без них? Ближайшим полигоном к Дрездену было войсковое стрельбище Помсен, где стреляли все воинские части гарнизона и сдавались итоговые проверки.
Тимур Кантемиров после трёх лет службы в Советской Армии (один год рядовым и два года прапорщиком) стал вполне зрелым человеком. Когда в двадцать лет получаешь в командование войсковое стрельбище мотострелкового полка и отвечаешь за дисциплину, быт и здоровье более двадцати солдат, то, хочешь — не хочешь, взрослеешь быстрее своих гражданских сверстников. И когда в двадцать два года тебя изолируют на сутки от приличного общества в камере гарнизонной гауптвахты — у тебя появляется время поразмыслить над вечными вопросами: «Кто виноват?» и «Что делать?».
И если ты избегаешь реального срока уголовного наказания и начинаешь работать на особый отдел — к тебе, как ни крути Уголовный Кодекс, приходит полезный жизненный опыт. А если тобой вдруг заинтересовались сотрудники КГБ, то сам бог подсказал (или аллах надоумил) применять свой приобретённый опыт каждый божий день. Молодой человек научился заранее продумывать и контролировать свои действия и по службе, и по своим личным делам. Да ещё прибавились дела контрразведчиков полка и штаба армии. При этом прапорщик старался не афишировать свой спортивный статус, в гарнизоне мало кто знал о его боксёрском прошлом. Спортсмену уже хватило и на гражданке, и в армии этих «боксёрских штучек».