— Ты чё наделал?! Где вакса, нах? Всю банку истратил!
Каптёр схватил за голенище начищенный сапог, потряс прямо перед лицом призывника и неожиданно заехал этим сапогом Тимура по щеке.
- Оборзел вконец, салабон. Упал — отжался!
Тимур провёл рукой по измазанному лицу, посмотрел на следы ваксы на пальцах, встал, сделал шаг к каптёру и спокойно сказал:
— Я не салабон.
Сделал ещё один шаг, приблизился на расстояние удара и спокойно спросил:
— А вот вы, товарищ каптёр, — сержант?
У каптёра вытянулось лицо, прыщи стали ещё крупней.
— Я — ефрейтор! Солдат, я не понял, я тебе чё, нах, сказал: «Упал — отжался».
— Так ты ефрейтор? А мне все пацаны говорили: «Сержантов не бить...» И про ефрейторов никто и слова не сказал.
И Тимур спокойно, как на тренировках по груше, чётко провёл двоечку: левой в челюсть сбоку, правой в челюсть снизу. Челюсть каптёра только дважды щёлкнула в ответ, а сам хозяин этой жизненно важной части головы начал медленно, удивлённо глядя на своего оппонента, спадать на тюки с бельём...
«Вот и ладушки, — подумал боксёр, аккуратно прикрывая за собой дверь каптёрки. — Всё по чесноку. Один на один. А не надо было бить сапогом по лицу». И сразу пошёл в умывальную комнату. Из кранов текла только холодная вода, солдат тщетно пытался смыть следы чёрной ваксы, но только размазывал по лицу. Вспомнив, что в его тумбочке есть мыло, тихонько прошёл в угол расположения к своей кровати. Со стороны каптёрки послышался шум. Тимур в темноте сквозь двойной ряд металлических кроватей увидел, как двое бойцов провели третьего к выходу. «Может, каптёра? — прикинул спортсмен. — Делов-то, блин. Подумаешь, в челюсть получил. Вон, в холодную водичку окунули бы, и все дела...»
С мылом вакса оттёрлась. Призывник заодно сполоснул зубы, затем разделся, запрыгнул на второй ярус и укрылся одеялом. Новобранец только задремал в свою вторую армейскую ночь, как снизу, с первого яруса, почувствовал удар ногой по спине через кровать и матрас. Тимур подскочил и сел. У кровати стоял здоровый солдат с усами и тремя лычками на погонах.
— Прыгай вниз! Быстро оделся и бегом в каптёрку. Минуту даю. Время пошло.
Когда Кантемиров зашёл в каптёрку, там было уже трое: один, самый здоровый, с одной сплошной широкой лычкой, сидел за столом, второй, чернявый и с горбатым носом, прислонился к стеллажам у окна сбоку. Тот, который разбудил пинком, оказался сзади призывника. Каптёра в комнате не было. Тимур оглянулся и только сейчас заметил, что последний был рыжий, даже усы были ярко рыжими. Усатые были все трое. У здоровяка за столом усы немного свисали. А у кавказца были чёрные и пушистые.
«Хохол, рыжий и кавказец. Верняк — все сержанты. Да уж, попал в компанию» — прикинул молодой солдат. Сержант с широкой лычкой посмотрел на рядового с криво пришитыми погонами и медленно произнёс:
— Я замкомвзвода старший сержант Шевченко. А как тебя звать, я даже спрашивать не буду. Потому что ты — салабон. И ты поднял руку на старшего по званию. Ты с первых дней в моём взводе сделал большую ошибку, боец. И тебе пришёл — пиздец!
Стоявший у окна кавказец кивнул и ухмыльнулся. А поселковский парнишка понял, что его сейчас будут банально бить втроём прямо здесь, в каптёрке. И эта экзекуция для местных сержантов — дело будничное и простое. Боксёр прикинул, что окружён с трёх сторон в тесной комнате противниками явно здоровее его. Что он сможет сделать со своими сорока восьми килограммами против трёх здоровяков в ограниченном пространстве? Да и запаса по времени у него уже не было. Опыт поселковских драк подсказывал, что не стоит даже дёргаться. Надо будет просто после первых же ударов постараться упасть на тюки с бельём. Призывник тяжело вздохнул, посмотрел на сложенное постельное бельё, перевёл взгляд на собеседника и постарался также спокойно ответить сержанту:
— А может, один на один? С любым из вас?
Кавказец оторвался от стены и сделал шаг вперёд.
— Мыкола, сматри какиэ призывники борзые пашли, нах. Адын на адын сэржанту прэдлагаэт.
И коротко, без замаха, ударил Тимура сапогом в живот. Резко перехватило дух, в глазах тут же потемнело. Тимур согнулся, развернулся на месте и смог упасть на тюк лицом вниз. Рыжий подскочил ближе, приподнял его за шиворот и отпустил ударом кулака сзади по печени. Кавказец с разворота добавил пяткой в бок. Старший сержант так и остался сидеть за столом, только быстро сказал:
— По голове не бить!
Уже лежачего, пинали ещё с минуту. Парень чувствовал, что бьют вполсилы, без злобы. На посёлке бывало и жестче. Хотя удары сапогами по бокам были резкие и больно отдавались по всему телу. Замкомвзвода поднялся из-за стола.