— Всё, харэ, хлопцы. Поднимите салабона, погутарим трошки.
Солдата резко приподняли (всего-то сорок восемь кг) и усадили на стул. Кантемиров пошатнулся, удержался, упёрся спиной о спинку стула, вытянул согнутые ноги как в перерыве между раундами и часто задышал. Дыхание пришло в норму, но бока сильно болели. «Дня два буду отходить, если не больше, — про себя прикинул боксёр. — Ну, падлы, поймать бы вас по одному на посёлке...»
Шевченко вышел из-за стола, схватил правой рукой рядового за грудки, приподнял и спокойно спросил:
— Ну шо, душара, всё уразумел? Шо, гутарить бум старшему по званию?
Младший по званию посмотрел старшему сержанту в глаза и ответил:
— А то ты сам не знаешь, что я про вас всех сейчас думаю?
Здоровяк только улыбнулся.
— Тю-ю, який борзый хлопец! — И вдруг сказал на чистом русском: — А что, молодой человек, разве мы с вами уже перешли на «ты»?
Поставил Тимура на место, одернул его форму, сделал шаг назад и резко, кулаком правой, со всего размаху ударил его в грудь. Стоявший сзади Рыжий только успел отскочить. Тимур пролетел пару метров, остановился спиной и затылком об сейф и, отключившись, медленно съехал на пол.
Кавказец только сказал:
— Бах, Мыкола! Так и в дысбат можем загрэмэть. Пакалэчишь пацана.
— Такие, блин, живучие, — ответил старший сержант. — Это за земляка моего, за каптёра. Кстати, где он? Ушёл в санчасть и исчез.
И попросил Рыжего:
— Сходи, узнай там, куда он пропал. Рыжий, выходя из каптёрки, отчётливо произнёс:
— Да чмошник твой зёма, в натуре. Гнать такого с каптёрки надо!
Замкомвзвода только тяжело вздохнул, взял графин со стола, набрал в ладошку воды и пару раз плеснул на лицо лежащего солдата. Тимур фыркнул, открыл глаза, перевернулся на живот, вытер рукавом лицо и так остался лежать. Он понимал, что больше уже бить не будут, но так просто не хотел сдаваться. Кавказец снял с вешалки бушлат и сунул пацану под голову. Прошло минут десять, молодой человек полностью пришёл в себя, только сильно болела грудь и немного кружилась голова. Призывник привстал, уселся спиной к сейфу и обвёл взглядом всех присутствующих. Где-то он уже видел эту картину? Хохол спросил:
— Очухался, призывник? Смотри, кому заложишь — мы тебя до своего дембеля чмырить будем. Усекаешь политику партии и правительства? Чего молчишь, салабон?
Новобранец впервые услышал слово «чмырить», но понимал, что оно ничего хорошего для него не сулит. Посмотрел снизу на старшего сержанта и тихо ответил:
— Закладывать — западло.
Тут Шевченко впервые улыбнулся.
— Правильно мыслишь, хлопчик. Вот только в моём взводе больше борзеть не надо.
В каптёрку быстро вошёл взволнованный Рыжий.
— Пиздец, бойцы! ЧП в роте. Дух каптёру челюсть сломал. В двух местах. В санчасти его оставили.
Замкомвзвода удивлённо посмотрел на своего нового подчинённого.
—А с виду не скажешь. Хотя земляку ещё на гражданке челюсть ломали. Сам рассказывал. Видно, дух добавил. Как смог-то, солдат? Каптёр-то здоровей тебя будет.
Тимур встал. Сильно болели бока, и ныла грудь. Но голова пришла в порядок, только во рту всё пересохло. Подошёл к столу, налил себе из графина воды в стакан, залпом выпил и коротко сказал:
— Бокс. КМС.
Старший сержант удивлённо посмотрел на рядового:
— Вот это звиздец! Приплыли. Так это ты, салабон, будешь после присяги в спортроте служить? А почему старшина сегодня только про бегунов сказал? Чего молчал, что боксёр?
Солдат пожал плечами.
— Так никто и не спрашивал. Я же предложил один на один махнуться. Так нет, сразу пиздить начали.
Молчавший до этого Рыжий вдруг протянул руку и сказал:
— Обиды не держи на нас, сам виноват. Как ты ещё из этого говна выкарабкаешься — вот вопрос. Меня Андреем зовут, замкомвзвода — Николай, — показал на кавказца, — а это Георгий.
Тимур представился сам и пожал всем руки. Шевченко опять сел за стол, вытащил снизу огромный кофейник и протянул Кантемирову.
— Всё нормально? Идти сможешь? Иди, умойся и воды набери.
Когда солдат ушёл, Николай обвёл всех тяжёлым взглядом, вздохнул и сказал:
— Мало того, что ЧП в роте, так нам сейчас только разборок с боксёрами не хватало. Они же за своего по-любому впишутся. Гришаня, друг, не в службу, подымись в спортроту, позови Рината на чай. Скажи — я зову. Объясни, что к нам в роту непонятный боксёр попал. Проблемы у него и у нас.
Георгий только улыбнулся, кивнул, взял пилотку и вышел из каптёрки. Рыжий Андрей спросил у Хохла:
— А с зёмой своим, что делать будешь? Говорили же тебе, гнилой он. После сломанной челюсти верняк стуканёт замполиту. Дух-то, кажись, нормальный пацанчик, правильно держится.