В дни осенней итоговой проверки график стрельб сбился из-за позднего прибытия проверяющих офицеров. Поэтому в полк за продуктами и сменой белья выехали поздно на дежурной машине от Центральной вышки стрельбища. В этой суматохе армейских экзаменов начальник стрельбища с трудом нашёл начальников продовольственного и вещевого складов. Пока получали продукты и меняли бельё, дежурная машина выехала обратно к началу ночных стрельб. Без бойцов полигонной команды. Так как был приказ после 21:00 машины из парка не выпускать, Тимур, оставив своих солдат с продуктами и бельём у склада, метался по территории части в поисках любой военной техники, направляющейся в сторону полигона. И тут армейская фортуна улыбнулась молодому прапорщику! Возле штаба полка Тимур наткнулся на взводного разведроты старшего лейтенанта с боевой фамилией Тимербулатов и с русским именем Валерий. Молодой офицер весело спросил у пробегающего мимо задёрганного армейским бытом прапорщика:
— Куда спешим, «тёзка» Тимур? Война давно закончилась. Мы победили!
— Война войной, а ужин по расписанию! Время уже десятый час, а мои операторы сидят голодные на ночной стрельбе.
А молодой молодому должен завсегда помогать. Кем бы он ни был — солдатом, прапорщиком или офицером. Ибо так всегда легче переносить всякие там тяготы и лишения армейской жизни. Тимербулатов улыбнулся во всю ширину своих кавказских усов:
— Камрад прапорщик, с тебя русская баня с веником! Мой БРДМ (бронированная разведывательно-дозорная машина) стоит на всех парах возле первого батальона в направлении твоего стрельбища. Сегодня для проверяющих будет ночная стрельба с показухой: проникновение в тыл условного противника. Вот мы и проникнем под покровом ночи. Где твои бойцы с продуктами?
Загрузились быстро. Выехали с КПП полка ещё быстрей. Ехали в кромешной темноте. Дорогу освещали только фары броневика. Прапорщик с офицером удобно уселись верхом на башне. Два сержанта-разведчика расположились рядом на броне. Была на удивление тихая, безветренная осенняя ночь. Слышен был только ровный гул мощного двигателя боевой машины и шелест шин по асфальту. В те времена немцы редко ездили в столь поздний для них час. Да и владельцев частных автомобилей в ГДР было не так густо, как сейчас в объединённой Германии. Шоссе было пустынным и прямым. Вдруг вдалеке показался дальний свет. Тимур определил по низкой посадке фар, что им навстречу едет легковая машина. Было видно, что автомобиль петляет по дороге и иногда заезжает на встречную полосу. Водитель, старослужащий солдат, тут же сбросил скорость и переключил дальний свет на ближний. Со стороны легковушки никакой реакции. Наш водитель моргнул ещё пару раз. В ответ полное игнорирование правил дорожного движения. Машины быстро сближались, встречный дальний свет уже слепил не только водителя боевой машины, но и всех усевшихся верхом на броне.
И тут командир разведвзвода быстро принимает волевое решение — сдёргивает чехол со специальной отдельной большой фары-искателя с поэтическим названием «Луна», расположенной на башне. Одновременно командует водителю включить самый дальний свет и рукой направляет этот сильный луч прямо на встречный автомобиль. Это надо было видеть! Легковушка дёрнулась влево-вправо, затем с визгом затормозила и резко съехала с дороги. БРДМ плавно подъехала к месту ДТП. В кювете, уткнувшись фарами в ров, крутил задними колесами в воздухе «трабант» (марка восточногерманских микролитражных автомобилей). Из салона, чертыхаясь по-своему, пытались выйти два молодых немца. Было видно, что оба пьяны. Водитель сам смог на четвереньках выкарабкаться на дорогу и теперь тщетно пытался помочь своему пассажиру, который постоянно съезжал обратно в грязь кювета. Офицер разведроты спокойно оценил состояние автомобиля и неуверенные движения парней и скомандовал:
— Разведка, к машине!
И объяснил Тимуру:
— Вытаскивать будем. Не оставлять же на ночь немцев в этой яме.
Лейтенант с прапорщиком спрыгнули с брони. Тимур помог молодому водителю вытащить своего приятеля. Оба немца тяжело дышали и стояли перед взводным, как провинившиеся школьники. Тимербулатов с прямотой советского офицера и с лёгким кавказским акцентом задал конкретный вопрос:
— Юнге, шнапс тринкен? — и добавил с горечью на чистом русском: — И что мне с вами делать, засранцы?