Отто сильно закашлял вновь, махнул рукой и начал говорить. Тимур успел только разобрать: Stalingrad, Panzer (танк), Feuer (огонь), Kazachstan и Lager. Когда немец закончил фразу, все стоящие рядом солдаты повернулись к рядовому Кантемирову. — Переводи, давай! Вон как здорово шпрехаешь. «Зетцен зи бите». Сопровождающий капитан протиснулся ближе и тоже вопросительно посмотрел на бойца. Переводчик пожал плечами:
— Немец вроде говорит, что воевал, горел в танке в Сталинграде, попал в плен и был в лагере, в Казахстане.
Отто слушал внимательно, закивал головой и добавил:
— Fünf Jahre.
И для подтверждения своих слов растопырил пятерню. Тимур перевёл:
— Пять лет в плену был.
Выпускники Еланской учебной дивизии в упор рассматривали пожилого немца. Каждый из них впервые в жизни видел настоящего врага. Не из кино, не из прочитанных книг и рассказа ветерана во дворе. Может быть, этот Отто и стрелял из своего танка как раз в его деда, который так и не вернулся с войны? Бывший солдат вермахта курил, спокойно смотрел на молодые лица советских парней и думал о чём-то своём. Тут в разговор вмешался Фердаус, у которого в этой войне погибли оба деда:
— Старик, ты что, фашист?
Этот вопрос не требовал перевода... Рядовой Кантемиров, у которого один дед пропал без вести зимой 1942 года, а второй умер от ран сразу после войны, тоже вопросительно посмотрел на немца. Может быть, этот танкист Отто тоже стрелял в его дедов? Пожилая немка испуганно переводила взгляд с мужа на советских солдат. Супруг успокаивающе взял её за руку, повернулся к солдатам и начал говорить. Говорил спокойно, жёстко, перемешивая немецкие слова с русским матом. Этот ответ тоже не требовал перевода, но Тимур на всякий случай объяснил внимательным слушателям этого вагона немецкой электрички:
— Гитлера с фашистами ругает.
Капитан кивнул головой и сделал свой вывод:
— Правильный дед! Ладно, проехали. Пусть живёт...
А рядовой Кантемиров улыбнулся Отто и положил ему руку на плечо. До призыва в армию и в войсках никто не наставлял Тимура мстить за своих дедов: ни ветераны во дворе, ни директор его школы Петр Филиппович, прошедший всю войну разведчиком пехоты, ни отец, узнавший с детства голод, страдания и смерть близких, ни офицеры учебного мотострелкового полка. Все учили молодого человека только защищать свою Родину, отцов, матерей и детей.
И в этот момент русский солдат простил бывшего немецкого танкиста. Простил этого старика за своих обоих дедушек, которых он видел только на фотографиях: молодых, сильных и весёлых. И как бы сейчас Тимур не хотел оказаться рядом со своими дедами, а не с этим стариком — немцем, воевавшим против его Родины, он его простил. Простил ради своих дедов, ради живого отца и ради своих будущих детей. Пусть его дети вырастут без войн и спокойно путешествуют со своим дедом и отцом в электричках и поездах. И поэтому для защиты своих родных и близких рядовой Кантемиров, оператор-наводчик современной, секретной боевой машины, находится сейчас именно здесь — на германской земле. И рядовой защитит. Он сможет. Его научили...
Прозвучала команда «Приготовиться на выход!». Тимур произнёс попутчикам вторую фразу на немецком: «Auf Wiedersehen!» (До свидания!), пожал руку старику, улыбнулся его супруге и потянулся вместе со всеми бойцами к выходу из вагона. Раис с Фердаусом тоже попрощались с немцами. Команду вновь прибывших солдат ГСВГ быстро привели к зданию штаба Первой гвардейской танковой армии и построили в большом спортзале. Офицеры, так называемые покупатели, стали ходить между рядами и отбирать себе бойцов. В первую очередь искали спортсменов, художников, певцов и музыкантов. Затем спрос шёл на автомехаников, плотников, поваров и водителей. Вначале ходили и выбирали себе спецов штабные офицеры — подполковники и майоры, а затем уже представители других частей дрезденского гарнизона.
Заяви сейчас рядовой Кантемиров, что он является КМС по боксу в редком наилегчайшем весе, да эти майоры с подполковниками сами бы за него передрались между собой. Но Тимур решил твёрдо молчать в тряпочку. Хватит с него по жизни и по службе этих боксёрских штучек! Молодой человек хорошо осознавал, что и на гражданке, перед самым призывом, и в первые дни спортроты челябинского танкового училища, боксёру сильно повезло по жизни, и он легко отделался. И в третий раз испытывать свою судьбу с боксёрской карьерой Тимур уже не хотел. Под самый конец появились офицеры мотострелкового полка. Первыми покидали ряды в основном славяне и, как правило, высокие и здоровые. Тимур с Раисом явно не подходили под эту категорию, чувствовали себя несколько ущербными и оказались в самом конце этого естественного армейского отбора.