На третий день Айсинар не стал морить посла ожиданием в приемной, сразу же пригласил в кабинет, забрал письма, но даже печати не сломал — бросил в кучу других документов. Если светлый принц Иврес рассчитывал заняться наконец настоящим делом, рассказать, что привело его в Орбин и чего ждут от его визита все четыре берготских герцога, то пусть останется при своих желаниях и расчетах. У Айсинара были совсем другие намерения.
— Бумаги подождут. Лучше скажи, светлый принц Иврес, любишь ли ты поединки? А про Весенние игры слышал?
Оказалось, слышал, знает и всегда мечтал побывать. Что же, только это и было нужно.
— Сегодня на арене сражается лучший мечник Орбина, я ни за что не пропущу этот бой. Не хочешь ли присоединиться? Вас тоже приглашаю, — кивнул он охране и двоим молодым вещателям, которые, в точности выполняя указания Озавира, ходили за послом как приклеенные. — На трибунах всем места хватит.
В этот день Айсинар явился на игры в большой компании. Он был весел, азартен и даже не притворялся: пусть и берготские шпионы тоже посмотрят, каков с клинками Гайяри Вейз. Самого посла он пригласил на трибуну патриархов, а охранники и помощники Озавира нашли себе места выше, среди простых горожан и семинаристов. Только одного Иврес оставил при себе — ничем особым не примечательного парня лет тридцати, спокойного и незаметного.
— Жуар — моя Тень, мой личный телохранитель, — пояснил он. — Тень есть со мной. Всегда.
И сам Иврес, и его охранник следили за поединками очень внимательно. А когда на песок вышел Гайяри, начали тихо перешептываться. Айсинар не понимал беглого берготского. Да и говорили они слишком тихо. Но что ему за дело, что там обсуждают варвары? Мастерство Гайяри для них недосягаемо, победа — невозможна. Как и победа над Орбином, хоть военная, хоть дипломатическая. Смотреть и завидовать — все, что им остается.
На следующий день был театр. Варварскому послу пришлось смотреть постановку старой легенды о спасении человечества после потрясения тверди. В легенде говорилось о том, как молодой маг, погибший под развалинами во время землетрясения, был найден и спасен старым хранителем-даахи. Выживший юноша вместе с дочерью своего спасителя отправился в дальние земли искать драконов, чтобы молить богов спасти землю. Общая молитва троих детей Творящих была услышана: боги спустились в мир, прекратили разрушения и спасли людей.
Постановщик повторил в спектакле основной сюжет легенды, но значительно приукрасил событийную часть чувственностью: теперь молоденькая даахи и спасенный ее отцом маг оказались влюбленной парой, а драконы так и не вышли на их зов из пещеры. Но любовь этих двоих была так сильна, что боги не могли не услышать и не прийти им на помощь. История, бывшая когда-то частью священных текстов вершителей, теперь превратилась в добрую сказку, полностью утратив сакральный смысл, зато пришлась по душе публике.
Вот и принцу Ивресу понравилось: весь спектакль он зачарованно глазел на сцену, и внимательно слушал, что нашептывал ему в ухо один из приставленных вещателей, бойко переводя на берготский реплики актеров. Что ж, этим действом Айсинар тоже остался доволен.
На четвертый день у одного из патриархов Высокого форума родилась внучка, и Айсинар потащил посла на праздник: есть, пить, веселиться, только не говорить о политике, торговых выгодах и военных союзах. Пусть окончательно поймет, насколько заботы и чаяния Бергота незначительны для Орбина.
И лишь на пятый день уставшего и пресыщенного впечатлениями светлого Ивреса Ру-Касара, принца Эссирского пригласили на настоящие переговоры, которые должны были добить беднягу окончательно. Не случайно же Айсинар помимо Озавира Орса пригласил еще и стяжателя Вейза, Даграи Тира, главу службы блюстителей, и главнокомандующего карателей Майрела Гора. К тому же выбрал для проведения встречи самый большой и пышный зал Форума. И не прогадал.
— Светлый принц Иврес Ру-Касар, наследник правителя Эссира, назначенный голосом четырех герцогств Бергота: Эссира, Нода, Баста и Саюл, — звонко отчеканил сопровождающий посла помощник Озавира.
Как и ожидалось, войдя в зал, принц Иврес заметно растерял гонор. Высокий свод, ажурная резьба по камню и цветные витражи всякого видевшего этот зал впервые заставляли замереть в восторге, а то и вовсе сжаться, почувствовать свою бренность и ничтожество. Берготский посол от прочих ничем не отличался. Он долго озирался по сторонам и, казалось, даже забыл, зачем вообще сюда явился. Айсинар не мешал, остальные патриархи — тоже. Пусть варвар полностью и окончательно осознает, насколько велик древний Орбин и насколько мелки и незначительны заботы каких-то берготских провинций перед этим величием.
Наконец бедняга отдышался и посмотрел на тех, с кем собирался говорить. В темно-красных мантиях из переливчатого тяжелого шелка с массивными золотыми цепями на шее, поддерживающими знаки-печати государственных служб, они тоже должны были выглядеть весьма внушительно, тем более что сидели значительно выше уровня пола.
— От имени правителей Эссира, Нода, Баста и Саюл приветствую вас, владыки Орбин, — заученно произнес светлый принц Иврес и замер в поклоне. Айсинар с удовлетворением отметил, что теперь заносчивый бергот кланяется куда глубже, чем при первой встрече.
— Отцы Орбина рады приветствовать голос Бергота в стенах Форума, — ответил он с покровительственной теплотой, но ни подойти ближе, ни тем более сесть не предложил. — Мы получили и прочли письма, подтверждающие твои полномочия говорить от имени всех четырех герцогств. Позволь спросить, что за нужда привела тебя к нам?
Пришлось светлому Ивресу излагать свои предложения стоя, глядя снизу вверх на удобно развалившихся на скамьях собеседников.
— Владыки Орбин, от четырех герцогств Бергота я есть полномочный предложить мир и союз в войне против любой враг.
— Занятное предложение, — подал голос славнейший Гор. — Какие причины заставили светлых правителей Бергота думать, что мы нуждаемся в военном союзе? Или они сами опасаются нападения?
— В наших краев слышаль, что теперь так названный кнез всех умгар Вадан, по прозвищ Железный…
— Булатный, — в полголоса поправил сопровождающий его вещатель, но Иврес как будто не услышал.
— …собраль войск у границы и готовит к нападению на ваш земли. Вместе, ударяя по умгар с юга и с севера в один раз, мы быстро можем разбить армия кнеза Вадана.
— Хорошо сказано, — славнейший Вейз улыбнулся, словно слова посла и вправду очень его обрадовали. — Предложение военного союза Орбину — смелый шаг для столь… — он замялся, словно не мог подобрать слова, — северного народа. Но ведь союз вы предлагаете не бесплатно? Во что же оценивают ваши герцоги берготские мечи?
Посол утвердительно кивнул: к такому разговору он, видно, подготовился.
— Кнез Вадан просиль рудники в начале гор. Берготу это не нужен. Металл в начале гор плохой в работе: трудно выплавлять. Бергот имеет много свой металл. Наш оружие хорошо покупают на юге. И другое — тоже. Наш мех серебристой белки, мех черный соболь и белый лис сильно любят и много носят и в Орбин, и везде: в Шивария, в Фарисан. Наша рыба все любят и едят. Нам надо, чтобы золото и серебро приходиль не в таможню Пряный путь, а в берготский сундуки.
— Берготские герцоги, значит, тоже хотят беспошлинную торговлю? — переспросил славнейший Тир. И сам же ответил: — Понятно, хотят… все хотят. А стоят ли ваши воины столь высокой цены? Ласатрины и шиварийцы не дешевле обойдутся?
— Наемники!... пфуй… — посол с отвращением скривился. — Берготский воины не продают свой мечи и свой жизнь. Мы надежный союзник, всегда верны наш герцог и земля Бергота. Никто никогда не завоеваль наш земля!