— …и некому мои духи оценить. А я сама составляла, мне хочется знать, хорошо ли получилось.
— Сама? — он подошел ближе и чуть склонился, принюхиваясь. — Что-то апельсиновое, миндаль и… жасмин?
— Глупый! — Лолия весело засмеялась, — Пион и лилия, а вовсе не жасмин! Цитрус ты угадал, миндаль тоже, а еще древесные нотки... Мужчины ничего не понимают в духах!
— Да это же неважно. Главное, что ты вкусно пахнешь, Лолия Мор.
— А ты бессовестно льстишь, Гайяри Вейз — она заметно порозовела, но глаз, как раньше, не опустила. Видно тот поцелуй в саду сделал ее смелее. Как ни странно, смелость Гайяри тоже нравилась, хотя он не жаловал напористых девушек. Но глядя на Лолию сразу вспоминал воздушные потоки, покорные ее тонким пальчикам, и это делало ее особенной, не похожей ни на кого другого.
— Лолия, научи меня делать ветер?
— Ветер?.. — в первый миг она растерялась, но собралась быстро. — Это опасно. Вдруг нас поймают? Помнишь, чем в прошлый раз все закончилось?
— Помню, — он наклонился к самому ее уху и, задевая губами, шепнул: — поцелуем… — а потом добавил уже громче: — Может, я ищу повод повторить?
— Шутник, — Лоли неодобрительно покачала головой. Но, немного подумав, спрыгнула с качелей. — Ладно, попробуем. Но только не ради поцелуев твоих! Не думай даже. Все потому, что мне лестно: непобедимый демон арены хочет у меня чему-то поучиться.
— Еще как хочет! Идем, — он схватил ее за руку и потащил за собой в глубину сада. Привел на ту самую поляну среди старых груш, где привык упражняться, когда хотел, чтобы ему не мешали.
— Мое место тренировок. Просторно и не видно ни из дома, ни со двора, я проверял. Показывай.
— Смотри, это просто. Как будто внутри тебя звучит музыка, а ты постепенно выпускаешь ее…
Лоли встала напротив, развела руки, прикрыла глаза — и вот уже легкий ветерок вьется между ее пальцами. Она повела руками, усиливая воздушный поток и заворачивая вокруг себя. Сбитые листья, опавшие лепестки цветов, мелкие соринки взвились до ее макушки и почти сразу же опустились.
— Это все?
Гайяри был разочарован: магия послушного ветра в этот раз казалась совсем нестрашной и быстро кончилась. Но Лолия, видно, знала, что делает.
— Пока все, — улыбнулась она. — Не хочу я, как в прошлый раз, деревья ломать. Теперь твоя очередь, попробуй.
Гайяри попытался повторить ее позу, потом — внутренне остановиться, настроить дыхание и прислушаться к себе: так его учили готовиться к бою. Музыка звучит… легко сказать, только он не понимал, как эту музыку услышать, и еще меньше — как выпустить.
Он опустил руки и пожаловался:
— Меня не слушается.
Думал, она отмахнется: чуть-чуть заминка — и сразу «не слушается»? Мало старался. Мастер Ияд так всегда и делал, когда у Гайяри что-то не получалось. Но Лоли была добрее, стала объяснять:
— Так просто ты воздух двигаться не заставишь. Попробуй дать условия, пропустить силу сквозь ладони, преобразить в тепло и направить.
— Тепло? Это зачем?
— Как — зачем? Восходящие потоки — теплые, нисходящие — холодные. Конвекция, понимаешь?
Слова-то были все знакомые… смутно припомнилось что-то о разности температур, давления, о движении воздушных масс… а суть? Как эти знания помогут ему поднять ветер? Еще только пытаясь разобраться, что же такое она имела в виду, Гайяри уже согласно кивнул. Стыдно признаваться девчонке, что чего-то не знаешь или забыл.
Лоли посмотрела недоверчиво и усмехнулась.
— Понятно все с тобой, Гайяри Вейз. Естествознание — не фариси, можно не учить? Ладно, давай еще вот так попробуем.
И, повернувшись, встала впереди, прижалась к его груди спиной — Гайяри даже вздрогнул от неожиданности. Потом подхватила его ладони с тыльной стороны и вытянула руки вперед.
— Я буду делать, а ты — попробуй почувствовать и разобраться, как это происходит. Поймешь — повторяй.
Первое, что он почувствовал — ее запах, тревожный, волнующий, лишь слегка приправленный духами, тепло девичьего тела, и свое острое желание сжать его в объятиях… но это точно были не те ощущения, которым Лоли хотела его научить.
Гайяри тряхнул головой, пытаясь сосредоточиться на деле. Пообниматься он еще успеет, обязательно, но — потом.
— О чем ты думаешь? — она повернулась, строго, как опытная наставница, заглянула в глаза. — Соберись, ну? — и слегка пихнула локтем в бок. Потом взяла его правую руку, прижала ладонью себе под грудь. — Вот отсюда все начинается, чувствуешь?
«Зря это она…» — было первое, что он подумал, но вдруг… да! Ощутил, как внутри нее зарождается нечто большое и сильное, растет, набухает… и вот уже разливается теплом, размыкается двумя потоками, струится по рукам и через ладони передается ему.
— Да, чувствую, — боясь спугнуть момент, прошептал он.
И, отзываясь на ее тепло, его собственная сила начала подниматься навстречу, потянулась по рукам, чтобы сплестись с потоками в пальцах Лолии.
А ведь что-то подобное происходило с ним и во время боя, только возникало как-бы само собой, подчиняясь не воле и разуму, а чутью тренированного тела, нужде в самосохранении. Теперь он мог оценить эту свою способность по-другому, попробовать понять и применить осознанно.
Упоительно! Зрение, слух, даже обоняние и осязание обострились невероятно. Он видел каждую травинку под ногами, каждое перо в крыле сойки, мелькнувшей среди грушевых ветвей; слышал свист ее крыльев, шелест потревоженной листвы, чувствовал на щеках холодок, от ее движения. Казалось вот-вот — и сам мир раскроет перед ним все свои тайны, и вмиг станет понятно, как устроены жизни и этой сойки, и самой далекой звезды… Совсем не похожее на плотское, это чувство тревожило и пьянило куда сильнее, острее азарта боя, желаннее всеобщего поклонения и любви. Пламя всетворения, кажется, так называли это предки?..
— Гайи, смотри, — тихо прошептала Лолия, — как волны.
Плавные потоки воздуха мерно качали кроны деревьев вокруг поляны: влево — вправо, влево — вправо…
— Получилось, — также тихо ответил Гайяри и повел рукой в сторону — ветер послушно потянулся следом. Дальше — разогнать и, как до этого Лоли, завернуть поток на себя. Вышло неожиданно легко: набирая мощь, вокруг них взвился маленький смерч. Гайяри, уже не скрывая радости, закричал:
— Получилось! — и, развернув к себе подругу, поцеловал в губы.
Она не противилась, наоборот, обхватила за шею, прильнула и начала целовать в ответ.
Сосредоточенность была потеряна, и наведенный ветер, стряхнув с груш последние цветы, рассеялся. Но и не важно — у Гайяри получилось! С Лолией, с этой необыкновенной девчонкой у него получалось все...
И обнимать, целовать ее так сладко… и так тревожно. Складки хитона путались и мешали; но вот поясок, унизанный серебряными колечками, звякнул под ногами, тонкая льняная ткань соскользнула с плеч, обнажая грудь. Лоли задрожала, подхватила хитон у талии, но не отстранилась — сама склонила голову, подставляя поцелуям шею и плечи. Чувствуя жар и податливость ее тела, Гайяри не собирался останавливаться: целовал грудь, ласкал обнаженную спину. Но стоило его пальцам сунуться ниже — она тут же резко ударила по руке.
— Хватит, Гайи, нет.
В первый миг он не поверил, думал, это игра, обычное кокетство, но Лолия взяла его руку и переложила на плечо, повторив мягко, но уверенно:
— Нет, Гайяри Вейз, этому, пожалуй, еще не время.
— Почему? — удивился он. — Ты же хочешь. Хочешь, не меньше меня, я вижу.
Она кивнула и улыбнулась, но уже не призывно, а хитро и весело.
— Еще бы не хочу! — подхватила поясок и ловко начала закладывать складки на плечах. — Герой и красавец, в которого влюблен весь Орбин — и вдруг мой! Кто же этого не хочет — можно будет целый месяц хвастаться.
— Ты что, обиделась? — Гайяри растерялся, но ненадолго. — Тогда выходи за меня, и сможешь хвастаться до старости.
Лолия закончила драпировку, застегнула пояс и, приглаживая распушившиеся кудри, засмеялась: