— Нет. Не пойду я за тебя.
Понятно, это была игра. Лолия его любит, он знал наверняка, просто набивает цену.
— Неужели не хочешь?
— Почему же? Хочу, — она снова закинула руки ему на плечи и заглянула в глаза. — Но разве ты свободен? А как же тогда славнейший избранник?
Вот оно что! На редкость проницательная девчонка… а он-то сам? Как можно было видеть ее каждый день и не замечать, насколько хороша выросла соседушка?! Да, пожалуй, эта девушка стоила любой цены, только вот Гайяри платить пока не готов…
— …когда Айсинар Лен не встанет между нами, вот тогда и приходи, — закончила она.
— Что же, ловлю на слове. Ты будешь моей Лолия Мор! — ответил он и снова поцеловал. Чем бы она там не душилась, пахла все равно горьким миндалем, померанцем и грозой. Летней грозой с ветром, ливнем и треском ветвистых молний.
За окном давно стемнело, даже луны не было — глухая промозглая ночь холодом и сыростью вползала в комнату через открытый проем. В комнате струился смолистый дымок ароматического масла, горели светильники. Их желтый трепещущий свет казался теплым, но настоящего тепла не добавлял.
Айсинар сидел в глубоком кресле и пил вино прямо из бутыли. Он был счастлив. Даже то, что с закатом закончилось и летнее тепло, ему нравилось: после дождя легче дышится. Шерстяной хитон, ковер под босыми ногами и пара-тройка глотков мизарского молока богини — что еще нужно, чтобы согреться? Разве что общество кого-то близкого и дорогого.
Гайи причесал пятерней мокрые после купальни волосы, стряхнул капли на ковер и натянул тунику. Ткань на спине сразу же промокла. Он, зябко передернув плечами, зевнул.
— Останься, — Айсинар еще раз хлебнул из бутылки и поставил ее у кресла на пол. Тепло и сладкая истома разлились по телу. — Согреешься и поспишь.
Гайяри глянул свысока и мотнул головой.
— Нет.
Что за блажь тащиться куда-то среди ночи? И ведь не уговоришь его никак… будто сон в особняке Ленов что-то изменит… сделает его слабым или зависимым? Ладно бы не хотелось ему, но засыпает же на ходу. Вон, даже улыбка расползается, превращаясь в зевоту.
— Гайи, не глупи. Сказал: останься.
Айсинар протянул руку и поймал его за запястье. Но Гайяри тут же, развернув кисть, вырвался.
— Не приказывай мне, славнейший.
Твердолобый, как целое стадо баранов. Надо же, приказывать ему нельзя. Но сердиться на мальчишку все равно не получалось, ведь именно это его непреклонное упрямство так нравилось Айсинару.
— Да разве ж я посмею тебе приказывать? — Айсинар невольно усмехнулся.
Не издевка, обычная радость приязни, быть может, даже гордости за него, но Гайи, конечно, все истолковал по-своему: навис над креслом, уперев руки в подлокотники:
— Славнейший, я твой боец, твой верный сторонник. Если хочешь — любовник. Но не твоя игрушка…
Вдруг он замолчал.
Едва заметный боковым зрением, в окно метнулся сгусток ночной темноты. Айсинар даже осознать еще не успел, а Гайяри уже резко, словно взведенная пружина, разворачивался всем корпусом навстречу опасности. В следующий миг удар ноги снес кресло в дальний угол комнаты. Айсинар, чудом успев подобраться, откатился в сторону. Рядом что-то лязгнуло металлом о камень. И тут же — едва он поднял голову — второй звонкий удар в стену над макушкой. Пришлось снова вжаться в пол.
Темнота возникла снова, оформившись в силуэт мужчины, скользнула вдоль стены.
— Стой! — крикнул Гайи. Он был где-то рядом и тоже на полу.
Силуэт на миг замер — послышался сухой смешок — и двинулся дальше.
Подняться, встретить... Айсинар знал, что не успеет.
Тут в темного полетел светильник, чиркнув по виску, окатил его горящим маслом. Тот дернулся, зашипел и бросился назад к окну. В один прыжок выскочил проч. Следом полетел второй светильник, достал или нет, Айсинар уже не видел.
— Стой, чтоб тебя!.. — с голосом мальчишки, казалось, что-то не то.
Вскочив, Айсинар бросился к окну, но было поздно: успел заметить только как чужак прокатился по траве, сбивая пламя, и скрылся за деревьями.
Сад снова был тих и непроглядно-темен в безлунной ночи.
Проклятье… кто он такой? Убийца? Вряд ли. Хотел бы убить — подготовился бы лучше и бил наверняка. Или уж совсем такой неумелый?.. смешно.
— Гайи, кто это был, ты видел?
Искать ответы в темноте за окном смысла не было, Айсинар оглянулся внутрь. Внутри тоже заметно потемнело: два из пяти светильников были разбиты, третий валялся где-то за окном. Масло вязкими лужами блестело на полу, одна из луж даже горела. Айсинар сдернул с постели одеяло и накрыл огонь.
Мальчишки видно не было.
— Гайяри?
— Чужак, с тебя ростом, коротко стрижен, одет в черное … — сдавленно и гнусаво ответили откуда-то из противоположного угла.
— Что с тобой? Темень как в бездне… — Айсинар подхватил один из уцелевших светильников и кинулся на голос. — Ты цел?
— Навыки хорошие: очень быстрый… Цел я, цел. Не страшно.
Гайи сидел на полу, чуть запрокинув голову и опершись о стену затылком. Из носа в два ручья текла кровь, падая частыми каплями с подбородка. Вытирать он даже не пытался.
— Не страшно? Какое, к тварям, не страшно?! — хватило только глянуть, чтобы все понять. — Ты... пытался достать его магией? — мальчишка виновато улыбнулся, хотел что-то объяснить, но Айсинар не дал. — Молчи, не шевелись!
Где же эта проклятая бутылка? Кажется, вот сюда ставил… или с другой стороны? Айсинар поднял светильник повыше, сунул руку за поваленное кресло и тут же отдернул, наткнувшись на что-то острое.
— У него ножи были, метательные… я едва заметил, вот и... Тебя уронить вышло, а его — нет...
Ножи? На метательных лезвиях запросто мог быть яд. Если так — понятно, почему сбежал. Айсинар оттолкнул кресло, поднял отточенный со всех сторон стальной лепесток. Чистый. И отполирован до блеска. Да и на ладони никаких царапин не осталось… Бросил лезвие и разозлился. В бездну к тварям! Гайи нужна помощь, а он свои страхи ублажает. Кто и зачем пришел в его дом с ножами, он узнает, но потом. Сейчас все равно толку нет.
За креслом он и нашел наконец, что искал. Бутыль опрокинулась, вино вылилось на ковер, но на удачу не все — примерно третья часть еще плескалась за темным стеклом. Айсинар взял ее, вернулся к Гайи и сел на пол рядом. Приложив горлышко к губам, приказал:
— Открывай рот, пей.
Глупый мальчишка опять мотнул головой:
— Я сам, — и протянул руку.
— Сам он… как раз, — усмехнулся Айсинар. Ему ли не знать, каково это — бороться с бездной магу-неудачнику. — Пей давай, я подержу. Пальцы-то наверняка трясутся как у конченного куцитраша. Ничего, сейчас отпустит…
Вино не совсем то, что нужно, но Гайи — юноша хорошо обученный, это и помогло. Бутыль еще не опустела, а он уже справился: кровотечение прекратилось и дрожь почти прошла. Бездна отступила до следующего раза. Только и сил после таких приключений обычно почти не остается, это Айсинар тоже отлично помнил по опыту.
— Славнейший, у тебя кровь, — Гайи отстранил бутылку и развернул его руку локтем к себе, — достал все-таки.
И правда, на плече кровоточила рана, а он за суетой даже не заметил. Впрочем, не такая уж и рана, скорее царапина. Даже не больно почти. Тем более, лезвие чистое — он сам смотрел. Хотя перевязать, конечно, было бы не лишне. Но это потом, успеется... Сейчас напряжение оставило не только Гайи, но и его тоже: ничего не хотелось делать, даже встать и снова зажечь светильники. Он отхлебнул вина, остатками со дна плеснул на рану и убрал в сторону опустевшую бутылку.
— Мне нужен меч, чтобы защитить тебя, — снова подал голос Гайи. — Убийца может вернуться завтра.
Язык у него заплетался. Все-таки молоко богини — слишком крепкий напиток для семнадцатилетнего семинариста. Но смеяться над его словами Айсинар не торопился. Раньше он много раз думал, что бы было, сойдись они в схватке? Ведь когда-то и он мечтал о славе орбинского поединщика. Но сегодня воочию убедился, насколько мальчишка внимательнее смотрит и быстрее соображает. Что ж, иметь блестящего Гайяри Вейза еще и в телохранителях было бы совсем неплохо.