Только Гайяри Вейзу не грозил поединок с Плешивым Эрбом. Ему сходили с рук непослушание, опоздания и даже прогулы. Но вовсе не потому, что Эрбилен его ценил как-то по-особенному, скорее по-особенному презирал. Между собой семинаристы поговаривали, что на самом деле Эрб боится быть битым мальчишкой, да еще и таким истинно по-орбински красивым, и сам Гайяри наверняка в это верил.
Нарайну было наплевать на родословную Эрба, на его особое отношение к Вейзу, да и на Вейза тоже, пока он не вмешивался в их с Салемой планы. Только вот сам Гайяри отчего-то вдруг пристал к нему именно сегодня. Устроился рядом на теории хозяйства, согнав с обычного места Дари Тира, и на философии — сразу за спиной. Все это было явно неспроста. Но сначала пришлось определять цену пшеницы в неурожайный год, и бедняга-чемпион, неплохо справившись с расчетами в серебре и при простом товарообмене, основательно запутался долговыми письмами: принял кафинский хлебный вексель за переводной. А потом его и вовсе вызвали на кафедру докладывать о смысле и методах государственного принуждения. Так до конца занятий ничего Нарайну и не сказал.
Хотя без слов было ясно, все дело в Салеме: ничто, кроме любви к ней, Нарайна с Гайи не связывало. Неужели она все рассказала?! Сама-то Сали была уверена: братик поможет, поддержит… наивная душа. Но Нарайна не проведешь. Ту улыбку, с которой прославленный златокудрый демон вчера снес голову своему поединщику, вряд ли теперь получится забыть. Так улыбаются или злодеи, для которых чужая жизнь пайра не стоит, или отъявленные лжецы.
И вот златокудрый демон как ни в чем не бывало притащился на урок боя и снова уселся бок о бок явно не ради тренировки. Теперь-то уж точно найдет способ выложить, что там ему не терпится.
Наставник Эрб почти прошел мимо, но вдруг остановился и резко развернулся.
— Я смотрю, славный Вейз удостоил нас визитом, — усмехнулся он. — Чем обязаны, непобедимый демон арены? Неужели после нелепого топтания, по недоразумению названного финальным боем, тут и для тебя обнаружилось что-то интересное?
Усмешка вышла злобной, хотя по-другому Эрб и не умел: всем видом давал понять, что лучше смиренно помалкивать. За это его тоже терпеть не могли.
Тут уж семинаристам стало не до дыхательных упражнений — все повернулись и уставились на Вейза: что-то ответит? Неужели и он позволит над собой смеяться? Нарайну тоже стало любопытно.
Но Гайяри, казалось, и дела не было, смеются над ним или нет. Он добродушно улыбнулся и ответил:
— Игры закончились, наставник Эрбилен, теперь я могу упражняться вместе со своим курсом.
Видимо, не найдя к чему придраться, Эрб хмуро кивнул и велел встать. А когда Гайи поднялся, указал на его перевязанное бедро и в угол зала.
— Не сегодня. Ступай к стене.
— Не страшно, — Гайяри улыбнулся еще шире и приветливее. — Повязка тугая, рана уже закрылась и не мешает. Я могу сражаться.
Обычно на Эрба не действовали просьбы и уговоры, но сейчас он задумался. Нарайн отлично понимал, почему — Вейзы умели улыбаться так светло и искренне, что не откажешь. На улыбку Салемы он мог бы смотреть всю жизнь… В этот раз и Плешивый тоже поддался:
— Что ж, выбирай, с кем.
Вот уж Нарайн не сомневался, кого он выберет, и подниматься навстречу начал едва ли не раньше, чем услышал: «Нарайн Орс, прошу тебя, славный». Зато наставник не ожидал: пробормотал что-то о неподражаемой дурости. Действительно, когда признанный боец выбирает середнячка, который даже не оценит, умным это не назовешь. Сам Нарайн тоже удивился бы, если бы ожидал настоящий поединок — никогда он не был настолько самовлюбленным, чтобы воображать себя равным Гайяри Вейзу. Настолько глупым, чтобы поверить в желание Гайи просто так поупражняться с приятелями — тоже. Здраво рассудив, он должен был сразу отказаться, а не выставляться на посмешище. Но, видно, сейчас Гайи собирался не драться. Пора было узнать, что ему нужно, поэтому Нарайн встал и поклонился в ответ:
— Прошу тебя, славный Гайяри Вейз.
— Стойте, — вмешался Эрбилен и, сняв со стены, бросил Нарайну тренировочное копье. — Возьми, может, хоть немного продержишься.
Нарайн поймал — гладкий самшитовый шест удобно лег в ладонь. С ним, конечно, было лучше, только против Гайи все равно ненадолго — этот и боевое копье отберет, как только захочет. Каждый урок Плешивый повторял — и в этом он был прав, Нарайн сам не раз убедился — поединок выигрывает тот, кто не боится. Гайяри не боялся ничего и уж конечно не испугается сокурсника. А Нарайн, как ни заучивал приемы, вколачивая их в память тела, как ни пытался убедить себя, что на тренировке никто его не убьет, все равно не мог полностью изжить страх… но раз Эрб да и остальные во все глаза смотрят и отказаться от поединка уже нельзя, то пусть уж позор побыстрее начнется и закончится.
Отбросив сомнения, Нарайн ринулся навстречу и крутанул шест, целя в висок. Хороший удар!.. А мимо — Гайяри ниже ростом и, чуть присев, легко ушел в сторону. Мог бы уже шагнуть ближе и перехватить древко, но не стал. Шепнул только:
— Много думаешь…
Нарайн развернул шест и ударил концом в грудь. Но соперник опять скользнул в сторону, да так глубоко, что оказался почти за плечом.
— Расслабься, ну! — и опять не ударил, лишь усмехнулся.
К чему это?
Может, хотел разозлить? Но злости не было. Дерется лучше всех — подумаешь! Зато рассчитать балку толком не может. И курс векселя…
Поворот следом и снова удар — мимо. Опять уклонился, играется… нет, догонять — верное поражение. Лучше встретить… Нарайн развернулся наперерез, ударил сверху вниз: попадет — рассечет надвое. Но Гайяри уже рядом, и держит древко, протягивая дугу удара:
— Вот, теперь верно!
Издевается…
Ноги потеряли опору. Миг — и прилетит плашмя об пол… Все же Нарайн смог собраться — решение вспыхнуло разом: масса тела, упругость самшита в ладонях, распределение сил, траектория, энергия удара… и где-то глубоко под ребрами — короткий, почти неощутимый плеск бездны.
Упал он мягко, словно лег на пол и лишь после прижался бедром и плечом.
Отшвырнув ненужное копье в сторону, Гайяри тут же перехватил и больно зажал кисть руки, а сам уселся сверху.
— Все, сдаюсь, — превозмогая боль, зашипел Нарайн сквозь зубы. — Хватит. Я на арену не готовлюсь.
— Нет уж, не так просто! — Гайи все еще смеялся. Конечно, почему бы не смеяться? Для него это даже не разминка. — Мужчина ты или девчонка? Даже Сали бы не сдалась…
Упоминание невесты заставило Нарайна дернуться и хотя бы попробовать сопротивляться. Правда, недолго — не хотелось лишний раз выставляться жалко трепыхающимся слабаком. Слава Творящим, к этому времени Эрба их бой интересовать перестал, и он занялся другими парами.
— Видишь? — Гайяри ослабил захват и наклонился ближе. — Ничего ты со мной не сделаешь. Потому что еще ребенок, не мужчина: ничего не можешь, ничего не умеешь и в жизни ничего не видел. Сам подумай: зачем тебе жена?
Ну точно, проболталась! Так ведь и знал, что не выдержит — все на радостях выложит братцу. Не могла всего пару дней подождать! Нет, Нарайн на Салему не злился, он понимал: близнецы, всю жизнь вместе, самые близкие, самые родные. Она столько раз об этом рассказывала, и всегда вспоминала Гайи с нежностью и восторгом. Ради этой ее любви Нарайн даже сам был готов научиться ему доверять. Когда-нибудь потом, позже, когда они с Сали поженятся, и все их мытарства будут позади. Но сейчас? Сейчас Гайяри в их планах места не было.
Но… Сали уже все рассказала, сделанного не вернешь. Оставалось только надеяться, что она не ошиблась, и братец в самом деле будет заодно с сестрой.
— Не твое дело. Она согласна, мы все равно поженимся.
— Может быть, года через два? А сейчас, — он наклонился к самому уху и прошептал: — ты хоть знаешь, что с женами-то делают? А то как женишься, вдруг другие нравиться начнут?
И, захватив Нарайна ногами поперек бедер, неожиданно резко перевернулся на спину. Так внезапно оказаться поверх лежащего на лопатках соперника Нарайн ожидал меньше всего — вот тут он и правда растерялся: зачем? Чего этот притворщик добивается? Чтобы вся компания во главе с Эрбом на них глазела и пальцами тыкала? Никто же не поверит, что Нар Орс уложил на лопатки непобедимого демона.