– А ты непростая штучка. Не зря тебя бабы не любят, – сказал непонятно Валерка и ушёл, унося на руках спящего Вовку и тяжело опираясь на протез.
На другой день Вовка явился к ним с утра, ведя за руку Настю.
– А мы в гости пришли! Можно?
– Ой, а я сижу и думаю – вдруг не придёшь, что я тогда буду делать? – улыбнулась Тася, переглянувшись с Настей. Настя ей полюбилась, и они стали подругами, если только можно взрослой женщине дружить с тринадцатилетней девчонкой. Дети часто гостили у Таси, и Женя кричала со своего участка: «Ау, команда! Вы где? Опять в гостях? Тасенька, они вам не надоели ещё?»
– Нет, что вы! Я без них как без рук, вот – горох собирать некому, а втроём мы в два счёта… – И Вовка согласно кивал головой, жуя сладкий сочный стручок прямо с кожурой.
– Чем ты Настю мою приворожила? Вовка обжора, с ним всё понятно. А Настю ты чем взяла? – удивлялся Валерка. – Только и слышу от неё – тётя Тася да тётя Тася. Придётся мне с Женькой развестись и на тебе жениться.
– Я «за», – серьёзно говорила Настя, которой уже исполнилось четырнадцать. – Должен же кто-то за тобой смотреть. А у Жени это плохо получается. – И Валерка разводил руками, не в силах ей возразить…
– И не думай! – говорила Тасе мать. – Он двух жён в могилу свёл, ты третьей хочешь стать?! Вон Женька – мучается с ним, детей его поднимает, а он изменяет ей. Для него ничего святого нет, дочку до смерти довёл, чудом спасли… И тебя доведёт.
Мамины опасения были напрасны: жениться на Тасе Валерий не собирался, хотя устроил её на работу к себе в банк. Тася окончила валютные курсы, сдала экзамен и получила удостоверение валютного кассира-операциониста. Банк был надёжным, зарплата, как сейчас говорят, достойная
И ещё в одном преуспела Тася: они с Женей стали подругами. Женя по-свойски забегала к ним попить чайку и вела длинные разговоры: что посадила на участке, почём в деревне молоко, когда наконец проведут электричество и дадут воду, как тяжело отмывать Вовку, который к вечеру угваздывался как поросёнок… Женя купала его в корыте, согревая воду на плите.
Валерка поставил себе газовую плиту с огромным баллоном, и газ можно было не экономить. Воду он привозил на машине, загрузив багажник и салон шестилитровыми канистрами. Он и Тасе возил воду. Готовили они с мамой на костре: подвесив на треноге котелок, варили суп, а чай кипятили в чугуне, который ставили прямо в костёр и вынимали ухватом. Чай пах дымком и смородиновыми веточками. А какая вкусная получалась каша, когда её томили в чугуне на дотлевающих углях! Вовка просто объедался этой кашей, а дома не ел, говорил – не такая, хочу как у Таси.
У них получилось мини-садовое товарищество (бедовое товарищество, как говорила Тасина мама). У Таси росла клубника, смородина и крыжовник, и она щедро делилась урожаем с Женей – у них дети, как им без ягод? А зелень и огурцы они с мамой не сажали вовсе: зачем, если у Жени в парнике огурцов целое море и зелень у неё растёт как тесто на дрожжах (Валерка купил две машины песка и машину навоза, и Женя сказала, что на эти деньги можно пять лет покупать зелень. – «Такую не купишь» – серьёзно отвечал ей Валерка. И правда! – Зелень у соседей росла густая, сочная и необыкновенно ароматная, и каждую субботу Женя приносила Тасе целый таз петрушки, кинзы, сельдерея, укропа, кресс-салата, базилика и рукколы. И огурцы приносила. И приготовленные из парной телятины горячие котлеты на подогретых тарелках, как в ресторане. Телятину Валерка покупал на рынке, цена его не смущала.
– Кушайте, пока горячие! – выпевала-выговаривала Женя, гордясь «произведением искусства», пусть даже кулинарного. – Вы же только приехали, приготовить не успели, да и как вы на костре такие приготовите?
– С ума сошла? – возмущалась Тася. – Куда нам столько? А котлеты зачем… А четыре – зачем?! Мы не съедим столько!
– Съедите! – безапелляционно заявляла Женя. – Я тебе понемножку всего… Здесь укропчик, петрушка и щавель, щей наваришь с тушёнкой.
Так и жили – дружно, делясь друг с другом всем, что имели. Дети паслись на двух участках – благо, забор Валерка ставить не спешил, и всем было хорошо. Кроме Алефтины Евграфовны.
– Ой, смотри, Женька! Соседство опасное… Тайка-то – как бы мужа твоего не увела. Она себе на уме, Тайка-то, а ты с ней дружить вздумала, – пела Жене в уши соседка. Женя только смеялась в ответ и в субботу, еле дождавшись приезда Таси, пересказывала ей всё, изображая в лицах – Алефртину Евграфовну и себя самоё. Тасе было страшно. Женька ни о чём не догадывается, а когда-нибудь догадается – про них с Валеркой…