О внутреннем карманчике с молнией Тася и в самом деле забыла. Его пришила Тасина мама: никто не влезет, и можно положить самое ценное - ключи от дома, паспорт, деньги. Тася раздёрнула молнию. В карманчике лежала карамелька «Барбарис» и сложенный вчетверо листочек. На листочке был написан адрес общежития, номер квартиры и телефон... Телефон Анвара! Мама права, это самое ценное, самое ценное...
- Вот видите! А говорили, ничего нет... Конфета растает, и вот вам пятно, будьте-нате! - сварливо выговаривала ей приёмщица, которую Тасе хотелось расцеловать в обе щеки.
-Спасибо вам! Вы просто чудо! - сказала ей Тася на прощанье, и вышла, провожаемая удивлённым взглядом.
Телефон отозвался вечером следующего дня, и Тася с облегчением узнала голос Анвара (разговора со Старым, она не представляла. Что-нибудь вроде: «Извините, вы меня не знаете, но я вас знаю, вы мне дверь открыли. Не поможете найти друга вашего соседа Анвара? Который в вашу дверь лупил ногами, когда мы день рождения праздновали. И кричал: «Старый, открой! Открывай, придурок, ключ нужен! Не откроешь, я дверь высажу!», а вы притворялись, что не слышите». Душевный получится разговор...)
- Мерхаба (турецк.: здравствуйте), Анвар! - поздоровалась Тася, стараясь казаться беспечной. - Это Тася, знакомая Анатолия. Мы у тебя в марте день рождения отмечали. Он ещё запер всех, а сам с ключами уехал... Помнишь?
Да, помню, конечно, - с запинкой отозвался Анвар. - А Толик из общежития переехал, давно уже. Ему квартиру дали, он же «афганец», да с таким ранением...
- С каким... ранением?
- А ты что ж, не знала? А говоришь, знакомая...
- Он мне не сказал. Сказал, поцарапало только...
- Ну... и поцарапало тоже. Ему квартиру дали, ремонт делают. Или сделали уже. А телефона у них нет, не поставили ещё.
- У кого - у них? - не поняла Тася.
- Да у Толика с женой. Он женился. А ты не знаешь? А говоришь, знакомая, - удивился Анвар, и Тася поняла, что он её не помнит.
- Прощайте. Извините... - враз охрипшим голосом попрощалась Тася.
- Ну, прощай, знакомая. Эсэн калын (турецк.: будь здорова, до свидания), вежливо попрощался с ней Анвар. - Увидишь Толика, привет передай от меня. - И первым повесил трубку.
Тася долго слушала равнодушные короткие гудки, в которых ей слышалась безнадёжная, непроглядно-серая пустота, Если б она позвонила раньше! Если бы не потеряла телефон Анвара... Может быть, тогда...
-Ту-ту-ту-ту... Нет, нет, нет, нет... - отвечал телефон.
После истории с Толиком Тасе не хотелось ни на кого смотреть. Она и не смотрела. Пока не встретила Николая.
Глава 5. Николенька
Николай приходился племянником их соседке Валентине Кузьминичне. Бездетная Валентина два года назад похоронила мужа и теперь жила она, то и дело забегая к ним - посидеть. В один из её визитов, когда Валентина с Тасиной мамой пили на кухне чай и обсуждали новые шторы, купленные Тасей по случаю (в советские далёкие времена ничего нельзя было купить, можно только «достать», и новые шторы были событием), в дверь позвонили - длинно и требовательно.
- Тася, посмотри, кто там, - попросила мама. Тася побежала открывать. На пороге стоял незнакомый парень - высокий, широкоплечий, с серыми красивыми глазами. Тася молча уставилась на него, не зная, что сказать. Ошибся, наверное. Дома в микрорайоне похожи один на другой, а таблички с номерами не сразу найдёшь... Сейчас он извинится, повернётся и уйдёт. И она его больше не увидит. Вот - бывают же такие...
Тася молчала, оттягивая неминуемое расставание, а парень мялся у порога и не уходил.
- Я из шестьдесят второй квартиры, - отрекомендовался парень, нарушив затянувшееся молчание. - Меня Колей зовут. Валентина Кузьминична сестра моего отца, тётка моя... Ва-ааля-аа!! - неожиданно заорал Николай звучным баритоном, и Тася подумала, что у него красивый голос. Вот - бывает же...
- Валь!! Ты где там? Сколько же можно... - оттеснив Тасю, обладатель баритона по-хозяйски протопал на кухню. - Ого! Чаи, значит, гоняете? А меня кто кормить будет? Хватит уже гостевать, домой пошли! - приказным тоном объявил Николай тётке, но Валентина не обиделась, расплылась в улыбке: «Племянник мой, Николай. Вымахал с колокольню, а тётку не уважает ни на грош! Чаю даже попить не дал».
Николай остался у них - пить чай с испечёнными Тасей булочками. Она любила возиться с тестом, подолгу взбивая его миксером, отчего булочки получались воздушными. В начинку Тася добавляла жареные грецкие орехи и апельсиновые ароматные корочки, приготовленные особым способом и похрустывающие на зубах.
Николай почему-то решил, что булочки пекла Тасина мама, и рассыпался в похвалах, не переставая, однако, жевать. Тасина мама объяснила ему, что его комплименты не по адресу. Николай взглянул на Тасю и, отложив булочку, залился пунцовым румянцем, который удивительно ему шёл...