С тех времён осталась фотография: рыжее поле, много простора и света, и чёрная фигурка лыжника. - Папа! Без папы она не каталась за кольцевой: места там безлюдные, глухие, одна не поедешь, страшно.
...Тася долго шла меж домов со знакомыми дворами - с качелями, волейбольными площадками и голубятнями. Отметила, что два года назад дорога казалась короче. Перейдя кольцевую дорогу, с облегчением вздохнула и сняла с плеча лыжи. Можно ехать!
С замершим сердцем она вступила в коридор из высоких, плотно сомкнутых елей, между которых бежала неширокая лыжня. Два года назад они ехали по этой лыжне с папой. Тасе казалось, что отец и сейчас едет позади неё, насвистывая что-то весёлое и с хрустом втыкая в наст лыжные палки. Она даже оглянулась - проверить. Лыжня позади неё была пуста. За спиной смыкался зелёный коридор.
- Папа, я пришла... с тобой покататься. А твои лыжи так и стоят на балконе, - прошептала Тася дрогнувшими губами. Глаза застилали слёзы - и так, в слезах, она неслась по лыжне, ничего не видя и не слыша. И чуть было не врезалась в появившуюся неизвестно откуда спину. Спина была обтянута толстым свитером цвета спелых абрикосов. Цвет Тасе нравился. Обладатель спины оглянулся и сошёл с лыжни, пропуская её вперёд.
Тася варежкой вытерла слёзы и, шмыгнув носом, проехала мимо, мельком глянув на парня, уступившего ей лыжню, хотя она не просила. Парень был симпатичный. Высокий, плотного телосложения, с широким добрым лицом. Вот бы ей такого! Но чудеса случаются только в сказках. Золушке было всего шестнадцать, когда она встретила принца. Тасе тридцать. И не надо строить иллюзий и придумывать невесть что.
С красными от стыда щеками Тася мчалась по их с отцом излюбленному маршруту. По зелёному бесконечному коридору. По извилистой Ичке, накрытой пушистым снежным одеялом (тепло ей под ним, наверное, вот и спит до самой весны, не просыпаясь). По рыжему солнечно-яркому полю с сухими метёлками неведомых цветов, оставленных зиме в подарок щедрым летом.
Она ехала и мысленно разговаривала с отцом, пытаясь удержать в памяти его смеющиеся глаза, но у неё не получалось: вместо отца перед глазами стоял уступивший ей лыжню парень в самовязном абрикосовом свитере...
До Болшева ехать не хотелось, и она повернула назад и долго шла по «папиному» полю - без варежек, в расстегнутой ветровке (никогда не каталась в куртке, в ней же не побежишь), подставив лицо тёплым солнечным лучам и наслаждаясь ветром, который тоже был - тёплым. Или это ей так казалось? - Тася бежала, пока сердце не выпрыгнуло из груди и восторженно билось где-то под горлом, не в силах вместить в себя - столько солнечной радости, простора и света. Задохнувшись от быстрого бега, Тася остановилась и долго слушала - тишину, которую ничто не нарушало.
В Тасиной фантазии тишина представлялась морем - глубоким, катящим невидимые волны, до краёв наполненным ожиданием невероятного, неведомого чуда, которое непременно случится - вот прямо сейчас! Тася остановилась, задыхаясь от быстрого сумасшедшего бега. На лыжах она бегала как сумасшедшая - если лыжня была свободна и никто не видел, а при людях стеснялась и каталась как все, с нормальной скоростью. Такой был бзик. У всех ведь бывают бзики. Тася любила бегать и верила с чудеса). С наслаждением вдохнула пронизанный солнечным светом воздух, пахнущий почему-то арбузным соком, и рассмеялась от захлестнувшего сердце восторга.
Через три минуты холод пробрался под свитер, леденил лицо, пощипывал пальцы. Тася стянула с себя длинный ирландский шарф, обмотала его два раза вокруг пояса и завязала тугим узлом. До подбородка подняла ворот шерстяного свитера, застегнула штормовку, сунула руки в варежки, и холод вздохнул разочарованно и отступил. Тася победно улыбнулась. Всё. Можно ехать.
Попетляв по изгибистой Ичке (по прихоти Таси она стала снежным гибельным лабиринтом, из которого ещё никому не удавалось выбраться, но Тасе невероятно повезло и она выбралась), Тася вышла на старую лыжню, окаймлённую елями-великанами. И уже на выходе из леса встретила... давешнего парня.
- Не подскажете, как мне отсюда до Перловской добраться? - несмело обратился к ней парень. - Далеко ещё?
- Да здесь рядом! Слышите, кольцевая дорога шумит? До неё минут пятнадцать. Если бегом, то минут пять. От кольцевой берите вправо.
- А вы сами, наверное, из Перловки, раз всё знаете?
- Нет, я на другой стороне живу, в Москве, отсюда сорок минут идти.
- А если бегом, то пятнадцать, - пошутил парень, и Тася улыбнулась.
- Нет, бегом не получится, я устала, и лыжи... С лыжами неудобно - глупо ответила Тася.