- Я давно вижу, что вы всё шепчетесь, то с Тошкой, то с Муратом. Что у вас за тайны от меня? Ты же сама сказала - давай вместе поедем, я думала, ты мне подруга. А ты... Виктор тебе записки в карманы суёт, у всех на виду. С Муратом вы перемигиваетесь всё время. А говорила, Павла своего любишь! - выкрикнула Маша в Тасино растерянное лицо и выбежала из палатки - красная и злая.
С Селигера Тася вернулась одна: подруги у неё больше не было.
Глава 12. Предположения
Глава 12. Предположения
Тася не понимала, чем она не угодила Маше: на Мурата не имела никаких видов, с Антоном они развлекались, хрустя сухарями и хохоча во всё горло над школьными беспардонными анекдотами, за которые их ругала Маша (Мурат улыбался в бороду, щурил от смеха глаза и молчал). А то, что было у них с Виктором, Маши не касалось и к дружбе не имело никакого отношения. Маша была и останется её лучшей подругой. Тася так ей и сказала. Но Маша всё равно обиделась и не звонила.
Ну и пусть! Машка сама виновата - вздыхала две недели по Мурату, нашла о ком вздыхать. Он и не заметил даже... А когда заметил, к Тасе прибежал - помоги, придумай что-нибудь! Болван. А Машка дура. Тася больше не думала о ней: надо было решать вопрос - Павел или Виктор. После недолгих размышлений Тася выбрала Виктора, с которым было интересней.
С Павлом встречалась тоже - не могла отказать, когда он звонил и приглашал. Они шли в кино, или на концерт, или на выставку... Или просто гуляли. Павел вёл себя странно: о поездке на Селигер вопросов не задавал, спросил только, понравилось ли ей и какая была погода. Тася отвечала односложно, ей отчего-то не хотелось говорить о Селигере, ведь тогда пришлось бы рассказать о Мурате с Тошей, которые уехали не попрощавшись (Тася так и не поняла, почему) и о размолвке с Машей (что она ей такого сделала? Тася не знала).
А Павел словно не замечал, что теперь Тася проводит с ним гораздо меньше времени и часто отказывается от встреч, не объясняя причины: «Завтра я занята, завтра не смогу». «Боюсь, что в субботу не получится, и в воскресенье тоже. Давай как-нибудь в другой раз» - говорила ему Тася, и Павел покорно кивал, соглашаясь - он всегда и во всём с ней соглашался! - «Ну, тогда ладно... А я хотел... Ну, значит, в другой раз сходим».
И не расстраивается даже, и не ревнует. Вот медведь! Неужели ему безразлично, с кем она проводит время? Никогда не обижается, ни о чём не расспрашивает... Не любит он её, что ли? А она его?
О любви между ними не было сказано ни слова - с того зимнего дня в лесу за кольцевой дорогой, когда он признался, что Тася ему понравилась. И больше - ни слова. Даже не целовал при встрече, а расставаясь, долго не выпускал её руки из своих и переминался с ноги на ногу, повторяя: «Когда теперь увидимся? Завтра? Не можешь? А когда?». Сидя рядом с Тасей в тёмном зале кинотеатра, Павел прижимался ногой к её ноге - это была единственная вольность, других он себе не позволял. В отличие от Виктора.
Тася обиделась - на них обоих, поняв в конце концов, что ей нужен робкий и неуклюжий Павел, а вовсе не цыганистый красавец Виктор, который тоже не торопился расставить все точки над «и», хотя они встречались уже давно.
- Знаешь, что про тебя на Селигере говорили? Что тебя жена из дома выгнала, вот ты и поехал в лодочный поход! - выдала она Виктору, вне себя от гнева и душившей её обиды. Тася ожидала в ответ всего, но только не того, что услышала.
-Ну, выгнала, - уныло подтвердил Виктор. - До сих пор у друга живу, дочку ни разу не видел. Она не даёт.
- Так это не твоя квартира? - не поверила Тася: Виктор говорил об этом впервые, а раньше ничего такого не говорил. - Это всё чужое? И мебель? И книги?
-Ну конечно, чужое. Ты думала, я к нему с мебелью переехал? Просто он в командировке сейчас, в Финляндии. Приедет скоро...
- И куда же ты?..
- Домой, куда же ещё? Ничего, переживёт. Сколько можно злиться? Если любит, простит. Даже ещё рада будет, что вернулся, - размышлял Виктор вслух, и по лицу его бродила мечтательная улыбка. - А не простит, разведёмся и дело с концом! У меня тоже гордость есть, - заявил Виктор и, взглянув на Тасю, понял, что проговорился...
- А знаешь, Витя... У меня тоже есть гордость, - еле слышно сказала Тася.
- Да-аа? Что-то я не заметил. Ты же у нас добрая. Одна меня бросила, выгнала, а ты подобрала. Пожалела. Теперь вот - жалеешь, что пожалела, - вывернул Виктор глагольно-головокружительную конструкцию, но она поняла. - Только я вам не мячик - бросили-поймали, снова бросили. Я сам решу, как мне жить. У меня, между прочим, семья.
- Да, я помню. Ты говорил. А ещё ты говорил, что разведёшься и мы поженимся.