Милицейский наряд приехал на удивление быстро. Но ловить пса не пришлось: Роник сам подбежал к милицейской машине, уткнулся милиционеру в колени лобастой башкой и радостно замолотил хвостом: ведь теперь он был не один, его наконец нашли! У приятеля Михалыча была похожая машина, Роник запомнил, и теперь решил, что его отвезут домой. Он распахнул в улыбке широкую пасть (стаффы, как и ротвейлеры, умеют «улыбаться» и благодарно лизал руку милиционера. И пистолет, зажатый в руке, тоже облизал, смешно фыркнув - пистолет был невкусным.
Молодой милиционер улыбнулся, отчего сразу стал ещё моложе - совсем мальчишка. Вытер о брючину наган, весь в собачьих слюнях, и убрал в кобуру. Просмотрел суровым взглядом на собравшийся народ и сказал с укором: «Что же вы наряд вызвали? Какая же это собака-убийца? Это всего лишь щенок, он маленький совсем, вы не смотрите, что такой здоровый, это порода такая... Намучился, бедняга, наплакался... И на солнце перегрелся, - добавил милиционер, потрогав сухой и горячий собачий нос.- Его бы в тенёчек, водички ему налить... А вы наряд вызвали. Кто мне скажет, с какого участка собака? Где живёт?»
- Это художника собака, на другом конце они живут, - несмело ответили из толпы.
Милиционер посадил Рона в машину и отвёз домой. Михалычу он сказал, что если ещё раз... То собаку у него заберут. Михалыч клялся, что не будет пить, даже заплакал.
- Эх, вы... - брезгливо отодвинув от себя пьяненького Олега Михайловича, сказал милиционер. - Собаку жалко. Не повезло ей с хозяином. - И потрепав Роника по ушам, сел в машину и уехал, не простившись. Михалыч стоял и смотрел вслед машине. Потом словно очнулся, взял за ошейник Роника и увёл в дом.
После визита милиции Михалыч не пил полгода. Держался. Рональд вырос в страшного пса и никого к себе не подпускал, признавая только хозяев. Тасю с мамой он считал членами семьи и запросто бывал в гостях, съедая всё что ему предлагали. - «Вот прорва, и куда в тебя лезет столько... А ну слазь, охламон, куда лезешь?! - и бесцеремонно стаскивала Рона со стола, куда он вознамерился было залезть... Рональд для порядка ворчал, показывая зубы, и виновато вилял хвостом.
Глава 17. Михалыч
Сын Ольги Михайловны появился на даче (как она именовала свои азимутно-непроходимые шесть соток) всего один раз и с тех пор больше не приезжал: Рональд не желал его признавать, рычал на него по-звериному, защищая хозяев, и рвался с цепи. Тася боялась - вдруг сорвётся? Сын Ольги Михайловны тоже боялся и больше не приезжал. Сама Тася стаффорда не боялась и закармливала его любимыми ванильными баранками. Вдвоём с Ольгой Михайловной они брали Рона на строгий ошейник и отправлялись в лес - гулять. Рональд носился по лесу в стиле «как с цепи сорвался», а Тася с Ольгой собирали малину и землянику. И орехи собирали.
А за грибами Тася любила ходить с Олегом Михайловичем. У него было фантастическое чутьё на грибы, и они всегда приносили полные корзины. Эти походы нравились обоим, и Тасина мама была довольна: дочка в лесу не одна, никто не обидит.
С Михалычем было легко, они давно перешли на ты, и Михалыч по-свойски жаловался Тасе на жену, зная, что она не расскажет Ольге. Однажды Тася не выдержала:
- На месте Ольги я не стала бы терпеть твои выходки. Характер характером, а совесть иметь надо. Я бы давно тебя с лестницы спустила, с вещами на выход! - выпалила Тася Михалычу. - Ты же ей на шею сел и едешь, и собаку свою посадил.Она вас обоих обслуживает, да ещё работает, а ты воды принести ленишься! И как она до сих пор не ушла от тебя? Ты на неё молиться должен, на руках её носить, а ты знай покрикиваешь...
- Ольку - на руках? - искренне удивился художник. - Вот такую, как ты - с удовольствием бы носил. Только ты ведь за меня не пойдёшь... А может, пойдёшь? А? С Олькой-то я так живу, а с тобой бы расписался, по закону. А?
И тут Тася расхохоталась на весь лес - громко и безудержно. Михалыч смотрел на её запрокинутое от смеха лицо и бормотал: «Да я так просто. Просто так - сказал. Я подумал, а вдруг...»
- Вдруг не бывает, - отсмеявшись, назидательно сказала ему Тася. - Ты давай, грибы ищи. Жених!
Михалыч обиделся и замолчал. Тася и не знала, что Михалыч, оказывается, имел на неё виды. Она считала его кем-то вроде отца и относилась по-дружески тепло и приветливо. Михалыч - надёжный и безотказный, всегда готовый помочь: подвесить люстру, поправить крыльцо, забить расшатавшийся столб под умывальником - забегал к ним по-свойски и давно уже стал своим, как Ольга Михайловна и Роник. И нА тебе - мальчик влюбился!.. Тася хихикнула. Михалыч откашлялся и сказал - неожиданное.