У Таси упало сердце: двухкомнатная квартира была у Гали, Тася жила в трехкомнатной, с родителями и бабушкой, маминой мамой, и никогда никого не приглашала к себе домой. Это у Гали он пил чай, а красивые коврики вышивала Галина бабушка. Тася столько раз была у Гали дома, что не замечала висящих и лежащих повсюду узорчатых салфеток ришелье, ковриков-гобеленов, скатертей, искусно расшитых цветами, нарядных чехлов на стульях (стулья были старыми, как и вся мебель, а под чехлами и ковриками казались новыми).
Все эти годы она не вспоминала о Гале, а сейчас вспомнила - и в сердце вонзилась острая игла: это у неё Миша угощался пирожками, Галя мастерица печь. И чужих женихов приманивать мастерица, вот и пригласила - Тасиного, с мамой познакомить... на второй день знакомства, стыд-то какой, Тася никогда бы не посмела! А он и не помнит, у кого чай пил... «Он меня совсем не помнит. С Галей перепутал. У него, наверное, много было таких... Галь».
- Ты меня не помнишь совсем, - спокойно сказала Тася. - Хотел позвонить Гале, а позвонил мне. Хочешь, дам тебе её телефон, и она тебя опять... пирожками угостит.
(Боже праведный, что она такое говорит! Сейчас он скажет - ну давай, диктуй...)
- Да нет, я тебя помню. У тебя волосы темные, а у Гали светлые. Ты на пианино играешь, на лыжах бегаешь и на коньках, помнишь, мы на каток с тобой ездили («Ездили, но лучше бы не ездили: Мишка катался как слон, падал с завидной регулярностью и злился на Тасю, потому что она не падала»), а твоя Галя...
- И в гостях ты у Гали был, не у меня, - перебила его Тася. - Адрес не забыл, или напомнить?
...Не хватало только расплакаться перед ним, не хватало только... Не позволяя себе слёзы, Тася говорила резко, с равнодушно-отстранённой интонацией. Точнее, совсем без интонации. Так легче было - говорить. Миша не отозвался, и она повторила вопрос:
-Адрес-то помнишь? В соседнем доме она живёт, туда и звони, с ней и встречайся! - бухнула Тася в молчащую телефонную трубку.
- Да есть у меня её адрес, и телефон есть. Я... тебя хотел увидеть, - неловко признался Миша, и Тася ему не поверила.
- А зачем? У тебя своя жизнь, у меня своя. А Галя тебе рада будет, она как раз развелась недавно. Живёт вдвоём с дочкой, мама умерла семь лет назад, так что давай, звони. Она обрадуется. И на чай пригласит.
- Подожди, подожди... Развелась она или нет, меня это не касается. Я с тобой хотел... - обиженно забубнил Миша, и Тася не поняла, на что он обиделся. На неё? И неожиданно сказала:
- Я тоже хотела - с тобой. Тринадцать лет назад. А теперь не хочу.
- Да погоди ты! Ты же не знаешь всего... Мне тогда письмо пришло, с Сахалина. Дочка у меня там родилась и сын, близнецы. А я и не знал! Вот и поехал, женился. А что прикажешь делать? Двое ведь у меня, двое детей, понимаешь ты?!
- Так ты и на Сахалине... чай пил. Я думала, тебе Галя нравится, а ты не только меня, ты и Галю обманывал?! Какое же ты дерьмо...
Тася аккуратно положила трубку на рычаг. Сейчас он позвонит ещё раз, и хочешь не хочешь, ей придется выслушать, что он скажет в своё оправдание. Впрочем, он уже сказал. Так зачем же она ему нужна? Она любила его - очень долго. А теперь не любит. И ни ей, ни ему не нужна эта встреча.
Телефон молчал. Она поняла, что Миша не будет больше звонить. Всё правильно, она так и хотела. Отчего же так тяжело на душе? Как тринадцать лет назад...
Тогда ей было очень больно, горе казалось вечным, и не хотелось жить, и не хотелось никому верить. Тася переживала свою первую любовь так сильно, что не смогла скрыть этого от Вики, с которой они вместе работали. Вика была настоящей подругой, не то что Галя. И пригласила Тасю на вечеринку к своему другу. Тася не хотела идти, Вика мягко настаивала, и уговорила-таки, и Тася неожиданно для себя самой познакомилась с Толиком. Толик был уроженец Дагестана, учился в московском вузе, жил в институтском общежитии на юге Москвы и по-русски говорил без акцента.
- Ты почему так поздно учиться надумал? Почему не сразу после школы? - допытывалась Тася.
- Я после школы работал, сестре помочь надо было, родители нас двоих не потянут, тяжело им. Когда замуж вышла, в институт поступил, с четвертого курса в армию забрали, отслужил, вот решил доучиться, - обстоятельно рассказывал Толик. - Перевёлся в Москву, в такой же институт, восстановился. Теперь на третьем курсе учусь. А по выходным вагоны разгружаю. Платят сдельно, мы с ребятами каждое воскресенье ездим. Стипендии-то не хватает, а так ничего, и жить можно, и родителям посылаю.