Когда Лайм шатаясь выбрался из туалета, они гребли в сторону «Каталины». Он мельком взглянул на них, громыхая, вошел в дверь бара. Спотыкаясь, поднялся по лестнице № оказался внутри.
Он принял нормальный вид и проследил из-за занавески, как Бен Крим и пилот поднялись-в самолет, после чего Бино начал грести обратно к пирсу. Лайм подошел к столу, снял яхтсменскую кепку и протянул ее блондинке со словами:
— Спасибо, ты отлично справилась.
— Парень, не слишком ли быстро ты протрезвел? — Она улыбнулась, в этот раз искренне, и у нее получилось довольно мило. — А все-таки что все это значило?
— Мне нужен был предлог, чтобы столкнуться с ним.
— Чтобы обшарить его карманы?
— Совсем наоборот, — ответил Лайм. Он сделал два шага к центру комнаты и выглянул за дверь. Двигатели «Каталины» зафыркали, разогреваясь, и он увидел, как ширококрылый самолет оторвался от бакена, повернулся и двинулся по воде.
Он проводил Бино в носовую каюту катера. Шед Хилл и два агента, сидевшие там, пили кофе. Хилл обратился к Бино:
— Ты очень хорошо все проделал.
— Теперь я могу получить деньги?
— Пусть они будут у него, — сказал Лайм. — Оставь с ним двух человек, пока все не закончится. — Он взглянул на камеру Хилла. — Удалось сделать снимки?
— Думаю, да.
Они могли потребоваться позднее, чтобы установить личность пилота Бен Крима, если дела обернутся плохо. Лайму не удалось хорошо рассмотреть этого человека. Для Корби он был слишком мал и бледен, но это и не должен был быть Корби.
Хилл поправил кепку и зевнул.
— Мне кажется, пора возвращаться в Алжир.
Когда они подошли к спрятанным за баром машинам, мигал сигнал двусторонней связи. Лайм залез внутрь, выдернул микрофон и поднес его ко рту.
— Лайм слушает.
— Говорит Джильямс. Он еще не добрался туда?
— Он уже взлетел. Вы улавливаете сигнал его датчика?
— Он не сдвинулся ни на дюйм.
— Это тот, который находится в лодке. Их было два. Он улетел на самолете.
— Я знаю. Но сигналы должны разойтись, если он двигается. У меня же по-прежнему один сигнал. Остающийся неподвижным. — Голос Джильямса, доносившийся из динамика щитка, едва прорывался сквозь настойчивый треск.
— О, черт! — воскликнул Хилл. — Вероятно, тот, который в самолете, неисправен. Это моя вина — я должен был их проверить.
Не сводя взгляда с Хилла, Лайм произнес в микрофон:
— Джильямс, переключи ваши триангуляторы на семнадцать тысяч. Один семь ноль ноль, нашли его?
— Один семь ноль ноль. Подожди минутку.
Шед Хилл удивленно посматривал на Лайма.
Голос Джильямса:
— Порядок, мы уловили импульс. Хотя он кажется очень слабым.
— Датчик маленький и находится внутри самолета — вокруг него полно металла. Он достаточно силен, чтобы следить за ним?
— Я полагаю, да, если мы будем находиться достаточно близко.
— Тогда поднимите ваш самолет в воздух.
— Он уже в воздухе.
— Отлично. Мы возвращаемся в Алжир. Ждите нас через полчаса. Держите наготове «Лир». У вас есть машины и вертолеты в Бу Саада?
— Да, сэр. И «Ранние пташки». Они ждут там со своими «жалами».
— Я увижу вас через полчаса. — Лайм повесил микрофон и повернулся к Шеду Хиллу. — Заберите остаток команды и распорядитесь, чтобы они следовали за нами.
Шед Хилл наконец решился задать вопрос:
— Мне очень жаль, что так получилось с датчиком. Но как вам удалось поместить в самолет еще один?
— Он не в самолете. Он на Бен Криме, — ответил Лайм. — У него в кармане.
Он обошел машину и занял место пассажира. Хилл медленно забрался внутрь, как будто опасаясь, что сиденье под ним провалится.
Нещадно палило солнце, его отраженные песком лучи больно били в глаза. Над берегом поднимались зеленые холмы. Лайм откинулся назад, сложив руки и закрыв глаза.
Они оставили двух человек с Бино; остальные забрались в фургон. Шед Хилл завел машину и, объехав бар, выбрался на дорогу.